Помни

— Да нет, ничего, все в порядке, — ответила Ники, помедлив секунду-другую, и печально улыбнулась. — Правда, ничего. Просто я не люблю вспоминать о нем. Что бы я ни делала, память тянет за душу. Ладно, что было, то было и быльем поросло. Он в прошлом. Я же предпочитаю думать о будущем.

— Не могу не согласиться. — Кли глубоко вздохнул, желая лишь, чтобы чувство неловкости улетучилось как можно скорее.

— Ты выглядишь ужасно, — сказала Ники. — Не убивайся так, прошу тебя. Ну что такого в том, что ты вспомнил о Чарльзе? В конце концов, ведь мы с ним были помолвлены.

— Временами я бываю чертовски глуп.

— Мне так не кажется. — Грусть, омрачившая ее милые глаза, рассеялась, и она улыбнулась, потом взяла чашечку. — А кофе остыл, — заметила она ровным тоном. — Закажем еще, да погорячее?

Кли кивнул, жестом подозвал официанта, потом сказал:

— Помнится, ты говорила, что хочешь раздобыть для своей матери провансальских тканей. Я знаю один магазинчик в старом городе, где ты найдешь то, что нужно. Если хочешь, они смогут переслать покупку в Штаты.

— Чудесно.

Ники стала рассказывать, какие подарки она хотела бы купить и для кого, и, к его огромному облегчению, голос ее вновь оживился, стал таким, как всегда.

Покинув через некоторое время кафе, они отправились в старый город. Они бродили по крохотным, узеньким улочкам, разглядывая витрины новых роскошных магазинов и старинных лавок, торгующих ликерами, сырами, товарами местного производства и причудливыми изделиями мастеров-ремесленников.

Кли отвел ее в студию глиняной миниатюры Фоке. Крохотные статуэтки местных крестьян, вылепленные из глины и обыкновенного теста, ярко расписанные, были как живые. Ники приобрела для отца целую коллекцию. После того как Кли представил ее Полю Фоке, одному из лучших мастеров этого жанра, они еще с полчаса наблюдали за его работой, а потом отправились в кондитерскую лавку за миндальным печеньем. По словам Кли, эти сладости были любимым лакомством Амелии, и Ники купила для нее целую коробку, вдобавок к шелковому шарфу, который приобрела еще накануне, когда Кли возил ее в Сен-Реми.

Чуть позже они побывали в магазине Сулейадо. Там Ники выбрала несколько отрезов традиционной провансальской расцветки и договорилась, чтобы их отправили ее матери в Нью-Йорк. Потом она купила записные книжки в обложках из похожих тканей в подарок подругам, кучу передников и других безделушек.

Они долго гуляли по булыжным мостовым, заходя во всевозможные магазинчики, иногда лишь только для того, чтобы проникнуться их атмосферой. В одной из таких лавчонок Ники купила эссенцию лаванды и пакетики сушеной лаванды и прочих провансальских трав.

Пока покупки заворачивали, она повернулась к Кли и с улыбкой сказала:

— Все это можно приобрести и в Нью-Йорке, не правда ли? Скажем, у Блумингдейла? И все-таки это совсем не то, что привезти подарки отсюда.

— Конечно, — согласился он, принимая пакет из рук хозяина. — Пошли, я хочу показать тебе местечко под названием д'Альбертас, там очень забавно, а потом мы отправимся на ферму, чтобы успеть к обеду.

— О Господи, только не за стол, — застонала Ники.

Кли взял ее под руку и повел к старинной площади.

— Кстати о еде, — сказал он, — я попросил Амелию приготовить легкий обед: зеленый салат, холодного цыпленка и фрукты. А ужинать я приглашаю тебя в совершенно особенное место.

— Куда же? — Ники метнула на Кли быстрый взгляд.

— Это довольно известное заведение, там собирается народ со всего света. Очень элегантное. Если ты не привезла с собой вечернее платье, то лучше купить его сейчас. Здесь есть несколько хороших магазинов.

— С этим все в порядке, Кли, я захватила пару шелковых платьев. И жемчуг. Так, на всякий случай. Так что можешь вести меня куда угодно.

В спальне Кли стоял приятный сумрак, яркое полуденное солнце, как ни старалось, не могло пробиться сквозь деревянные жалюзи на окнах; от вентилятора под потолком веяло прохладой.

Они лежали на постели бок о бок, чуть соприкасаясь телами, в изнеможении от любовного безумия. Кли привел ее сюда после обеда — отдохнуть, — сказал он, но мгновением позже произошло неизбежное. Кли стал целовать и ласкать ее, она ответила горячо и страстно, как и всегда, стоило лишь ей почувствовать ни с чем не сравнимое прикосновение его рук. Они раздели друг друга, и едва их нагота стала явью, Кли стремительно привлек ее к себе, и возобновилось нежное неистовство.

Только тут Ники пронзила мысль: как странно, они знают друг друга уже два года, но у них ни разу не шевельнулась мысль, что близость меж ними так возможна. Теперь, вот уж несколько дней, они все не могут насытиться друг другом — стоит оказаться наедине, как руки сами знают, что делать.

Ники слегка повернула голову, покоившуюся на подушке. Кли лежал на спине. Как и она. Глаза закрыты, пушистые ресницы темнеют на фоне бронзовых щек. К нему всегда хорошо приставал загар, вот и теперь, едва появившись на ферме, он успел изрядно потемнеть. Тело его стало золотисто-коричневым, только на месте плавок белел четкий треугольник.