Помни

— Да, конечно, я понимаю, — согласилась она. — Ты не хочешь слишком много рассказывать о том, как работает эта цепочка, потому что другие студенты могут воспользоваться ей.

— Правильно понимай, Ники. Моя приехай Шеньчжень август месяц, самый начало. Моя имей связь. Круг друзей. Живи там две неделя. Друг в Шеньчжень один день води меня на улицу Чжун Йин один день. Шумный торговый улица есть. Один сторона — Китай. Другой сторона — Гонконг. Много турист. Мы подкупай полиция. Их гляди другая сторона. Я пересекай граница.

— Но ведь по другую сторону улицы Чжун Йин посты гонконгской полиции, — заметил Кли. — Я знаю это место. Как тебе удалось перейти границу?

— Моя бегай. Ускользай боковой улицы. Моя прятай. Добирайся до вода. Гонконг — другой сторона залив. Господин Лун имей лодка, она поджидай меня. Каждый день поджидай. Пока моя не приходи. Моя плыви к Гонконг лодка господин Лун. Господин Лун смотри за мной в Гонконг. Он хороший люди.

— А кто такой господин Лун, Йойо? — допытывалась Ники.

— Он — брат мама Май. Большой-большой человек Гонконг. Большой бизнесмен. Его уезжай в Шанхай сорок восьмой год, раньше чем приходи коммунисты в сорок девятый. Его основала торговый дело Гонконг. Он очень богатый люди. Помогай моя. Он доставляй моя Париж.

— В Гонконге ты оказался незаконным иммигрантом без документов. Как тебе удалось выкрутиться? — спросил Кли. — Я знаю, у тебя китайский паспорт, а как насчет виз и всего такого?

— Господин Лун все устраивай. Его доставай настоящий гонконгский паспорт. На мой имя.

— Можно на него взглянуть? — попросила Ники. — Ты ведь не возражаешь, если мы на него посмотрим?

— Моя не против. — Сунув руку в карман, Йойо вытащил паспорт и протянул ей.

Кли пересел к Ники на софу. Они рассмотрели паспорт и переглянулись. Они ожидали увидеть фальшивку, но оказалось, что это настоящий гонконгский паспорт, выданный на полное имя Йойо: Чин Юнъю.

— Очень хорошо, Йойо. Твой друг господин Лун, видимо, действительно имеет большие связи, — сказал Кли, возвращая паспорт.

Йойо рассмеялся и кивнул.

— Какие у тебя планы? — спросил Кли. — Ты собираешься жить здесь, во Франции, или нет?

— Господин Лун имей контора свой торговый компания. Здесь, Париж. Он привози меня как свой секретарь. Может, моя оставайся, может ехай Нью-Йорк. — При этих словах он вопросительно посмотрел на Ники.

— Мы поговорим об этом завтра, хорошо, Йойо? — сказала она, взглянув на часы на каминной доске. — Думаю, что нам пора трогаться. Если не ошибаюсь, господин Лун ждет нас в восемь?

— Да. — Йойо поднялся. — Он и госпожа Лун жди нас тогда. Гостиница «Ритц». Площадь Вандом. Номер, где живи Эрнест Хемингуэй.

Кли и Ники многозначительно переглянулись, и Ники, не сдержавшись, расхохоталась. Кли тоже засмеялся.

— Что случайся? — озадаченно спросил Йойо.

— Я не перестаю радоваться, что твоя судьба так счастливо переменилась, Йойо. Господин Лун и вправду твой добрый дух.

— О да, господин Лун есть очень добрый дух, очень большой удача.

34

Ники думала об Анне Деверо с самого Мадрида, и потому в воскресное утро она решила позвонить ей в Пулленбрук.

— Как прекрасно слышать твой голос, Ники, — сказала Анна.

— Взаимно, Анна. Я в Париже с Кли и вот подумала, что надо бы позвонить вам.

— Очень рада. Я не знала, где найти тебя, — мне бы очень хотелось поговорить с тобой.

Голос Анны был необычным, и Ники, переменив ногу, выпрямилась на стуле.

— О чем? — осторожно спросила она.

— О Чарльзе. Ники, я…

— Анна, я так виновата перед вами, что притащилась в Пулленбрук со своими нелепыми домыслами. Знаю, как сильно вас огорчила, мне не следовало этого делать. Действовала по наитию, совершенно не подумав. Чарльз действительно покончил с собой три года назад, теперь я это знаю наверняка. В том репортаже был не он, мне лишь показалось.

— А вот я в этом как раз не уверена, — возразила Анна.

Ники замерла, сжав телефонную трубку.

— Что вы хотите сказать?

— Я все думала о тех двух фотографиях. Когда ты показала их мне в первый раз, я увидела сходство. Если честно, оно было очень сильным. Но потом тут же убедила себя в том, что это не может быть Чарльз по той простой причине, что мой сын никогда не поступил бы так подло, никогда бы не опустился до того, чтобы имитировать свою смерть. Однако последние две недели эти фотографии буквально стоят у меня перед глазами.

— Забудьте о них, Анна. Это был не Чарльз. Честно, не он.

— Мне хотелось бы снова взглянуть на них, — тихо промолвила Анна. — Не будешь ли ты так добра, не перешлешь ли их мне?

— Но они уничтожены. Я решила, что хранить их незачем.

— У тебя их и в самом деле нет?

— Конечно. Я избавилась от них, порвала и выкинула.

В трубке воцарилось молчание. Ники немного подождала, потом сказала:

— Анна, вы слушаете меня?

— Да, слушаю.

Голос ее показался очень слабым, тихим, и Ники воскликнула:

— Анна, что с вами?

— Если честно, я совсем не сплю. Наверное, оттого, что все время думаю о Чарльзе. Все вспоминаю и вспоминаю…