Помяни черта! (СИ)

— Дражайший мой, — от певучего голоса, прозвучавшего за спиной, рыбоподобный правитель вздрогнул, а затем медленно обернулся. Великолепная огненная демонесса Глициния, она же императрица Океании Гарвиро, с улыбкой подошла к нему вплотную.

— Милейшая моя, рад приветствовать столь ранним утром! — он коснулся губами протянутую ею ладонь и спросил, — чем я обязан твоему явлению?

— Ни чем, а скорее кому.

— Кому?

— Группе незваных гостей, — с улыбкой она ответно сжала его ладонь. — Если их прибытие ты хотел сохранить в тайне, то что они делают у меня…?

— Мои кто? — озадаченно переспросил он. В голове все еще роились мысли о скором разводе или же скорой кончине благоверной, и вот она тут, и она что-то явно знает. Об этом говорит лукавый взгляд красных глаз.

— Секретные посланники. — Повторила Глициния, аккуратно отобрав свою руку. — Во всяком случае, так утверждает бывшая жертвенница Галя Гаря, прибывшая от Темного Повелителя.

Император, пораженный счастливыми известиями, молчал. Его бестолковый взгляд сфокусировался на лице супруги, но был не в силах уловить: ни ироничной улыбки, ни блеснувшей в глазах боли, ни тяжелого вздоха некогда любимой жены.

Глициния повела плечом:

— Но если ты за ними не посылал, то, как только произойдет третье изменение течений Дарави, с ними будет покончено. — Она улыбнулась, глядя на лицо супруга, который позабыл о сдержанности и императорском величии.

— Они у тебя? — выдохнул Ган Гаяши. — Какое счастье!

— Какое же это счастье? — удивилась императрица, — Галя из четвертого мира. Вам известно, во что может обернуться ее проклятье! E! Для чего вы пригласили ее?

Правитель Гарвиро помедлил с ответом и, стерев радость от известия с лица, рассудил так:

— Я видел, во что обернулось ее пожелание окосеть. Но так же я знаю, что она может нам принести…

— И что же?

— Я пригласил Галю для тебя. — Лучезарно улыбаясь, он подвел Глицинию к выходу с террасы. — В честь нашего совместно прожитого столетия. Ее прибытие часть моего подарка.

— Тогда в чем ее секрет?

— Не могу сказать, милейшая моя, пока не встречусь с Галей. Где ты ее держишь?

— В темнице. — Она еще не успела произнести этих слов, а император, ухватив супругу за руку, уже проскочил через риф скорого движения и выплыл у личной тюрьмы императрицы.

— Казнила? — выдохнул он, закрывая скорый путь за собой и проводя супругу в комнаты ожидания.

— Нет, третье изменение течений Дарави задерживается… — протянула демонесса лукаво и заняла одно из предложенных кресел для императорских персон. — И с чего бы это?

Пока он обдумывал ответ, императрица Океании отдала приказ и рыбоподобный с синим окрасом отправился за иномирянкой.

— Как видишь, я Галю ждал. — Сообщил Ган Гаяши, стараясь унять счастливую улыбку будущего холостяка. — Где она?

— Там, куда ты требовал направлять всех негласно прибывших иномирян…

Ее ответ вызвал неподдельный ужас на лице рыба императорских кровей, который ему опять-таки скрыть не удалось.

* * *

За время заточения мне удалось до мелочей рассмотреть серую шарообразную темницу, выдолбленную в старом рифе. Она была круглой и жутко неудобной. В ней можно сидеть только в самом низу на небольшом пятачке, поджав под себя ноги. Потому что из-за движения воды через стены камеры я с Донато на руках неминуемо скатывалась в эту самую точку. Попытаться прорыть ход не получилось, стены на ковыряния, моления и чельдекания здесь не поддаются. Сделать из моего одеяния гамак, чтобы хоть временно растянуться на мягком ложе, так же не вышло. Изрядно помучавшись, я плюнула на происходящее. Уж лучше думать, что это внеочередной бзик с галлюцинацией, а не реальность, иначе свихнуться недолго. Лучше думать, что нас скоро спасут, а вот о том, кто спасет и как, лучше не задумываться.

Взяла теплого Донато на руки и свернулась калачиком на полу камеры. По моим подсчетам пухлик пришел в себя через час, может быть чуть больше. К этому времени мой живот начал «петь» гимн всему съестному, под который перед моим взором всплывают кадры самых сытных кулинарных творений нашей современности. Тот же шашлык недожаренный, что я видела в Феодосии, вспомнился раз десять. Ко всему прочему я не только оголодала, но и озверела. Все конечности затекли, а думать о том, что нас вскоре спасут, уже не получалось. Какой бы довод не приводила, язвительная логика на него сообщала:

«А фигушки тебе! Это не твой родной мир и даже не ставшая знакомой Дарлогрия. Это неизведанный Гарвиро и тебя, Галя, опять послали чельд знает куда и чельд знает за чем, потому что Нардо, любящего и ценящего, тебе, судя по всему, не видать».

А еще очень обидно было узнать, что моя, да и, в общем, выходит, Нардовская привязанность или искра, даже не знаю как это лучше назвать, вызвана вот этим мазилой в младенческом тельце. И любящий муж мне не светит, как бы я себя не пыталась убедить. Конечно, при данных обстоятельствах лучше всего думать о спасении, но вот не думалось…

И смотрю я на очнувшегося амура взглядом сердитым и спрашиваю:

— Проснулся, мерзавец?

— Я жив?! — вскочил на моих коленках амур. И начал детальный досмотр тела.