Помещик. Том 6. Граф

Прежде всего он даровал графу Триполи титул князя Антиохии. С простой и банальной целью — застолбить север Леванта за собой. Потому что если Великая Порта рухнет, то у парня будут реальные шансы захватить эти земли. Застолбить, понятно, в теории. Так как переданный титул не подразумевал вассальной зависимости от Священной Римской Империи. Как и прежде врученный ему титул графа.

Кроме того, он даровал ему небольшое владении в Богемии. Настоящее. Материальное. Город Кутна Гора с округой, формируя баронский лен Кутенберг. Как король Богемии.

Некогда богатый город в 1540-е оказался совершенно разорен и пребывал в чудовищном упадке. Поэтому Фердинанд отдал его в лен без всяких сомнений и волнений. Стараясь через это привязатьпарня к своим землям и себе. Держа в уме перспективу переманивания. Ведь даже в ноль разоренный лен давал Андрею ОЧЕНЬ важную вещь — настоящие владения в Священной Римской Империи и личную вассальную зависимость от Фердинанда, в отличие от эфемерных титулов Святой земли. А значит и защиту от произвола Иоанна Васильевича. Хоть какую-то. Если, конечно, граф примет эту награду.

Но Фердинанд на этом не остановился и объявил перед Рейхстагом, что за заслуги перед христианством, он принимает парня в орден Золотого руна[2]. Награждая, по сути, самым влиятельным и почетным орденом всей Европы. Круче него в те годы не было ничего. Вообще. Строго говоря награждал не сам Фердинанд, а его брат, Карл V, который до своей смерти в 1558 году являлся гроссмейстером ордена. Но сути это не меняло.

Не очень ценные, но достаточно интересные подарки. Во всяком случае для того, чтобы подразнить Рейхстаг и спровоцировать довольно многие силы в его владениях выступить в поход…

[1] Государства крестоносцев в Святой земле были по своей сути французскими, так как именно французское рыцарство составляло их ядро и основу. Конечно, там присутствовали и другие контингенты, но они в целом были незначительны. Именно поэтому титул короля Иерусалимского в итоге осел в «пакете» пустых титулов Руа де Франс.

[2] Традиционно считается, что в орден Золотого Руна (утвержден в 1430 году) принимали только католиков. Однако в конце XIX века, в него стали принимать представителей иных христианских конфессий (без изменения статута, как я понял). Автор не нашел оригинал статуса (на латыни) и исходил из косвенных признаков. Во-первых, прецеденты награждения. Во-вторых, статус, который имели православные в глазах католиков — они были раскольниками (административный конфликт, а не духовный), а не были еретиками, то есть, с точки зрения вероисповедания принципиально не отличались от католиков. В-третьих, традиция. Дело в том, что в оригинальном статуте, судя по всему, мог быть вообще применен термин «christian», а не «catholica», что полностью соответствует традиции эпохи и региона. А протестантов еще не было.

Часть 3. Глава 8

Глава 8

1557 год, 29 июля, Тула

Долгая дорога домой наконец-то подходила к концу.

Андрей стоял на носу своего передового ушкуя и с некоторой тревогой смотрел на приближающийся город. Дракон был снять. Викинг закончился.

— Так крепче, воин, сжимай топор, врываясь во вражеский строй. Наш ярл неистов в сечи как Тор. Мы вернулись домой… — тихо прошептал воевода слова из песни Сколота.

Себе под нос.

Но несколько человек, стоявших рядом, скосились на него. Впрочем, лишь на мгновение. После рейда на Истанбул они верили в своего командира абсолютно. Князь-чародей доказал в деле, чего он стоил. Во всяком случае в их глазах. Ведь уходя на юг они думали, что идут на верную и в общем-то бесславную смерть. А вернулись многие. И обрели совершенно невероятную, сказочную славу, расходящуюся могущими волнами по всей округе. Как по морям, так и по степям.

Его люди привыкли к странностям.

Его люди приняли его странности.

И, по сути, уже не обращали на них внимания. Хотя, конечно, обсуждали. Ибо, несмотря на столько лет в этом мире, Андрей все еще оставался чужим. Как в языковом плане, так и поведенческом. Но своим чужаком. Полезным. Благословенным. Благодатным. Тем, за кем люди шли…

Город их встречал.

Вон — к реке люди вышли. И судя по тому, какая там толпа стояла, здесь собрались все. А то и с гостями. Посчитать вот так, на глазок, было их нельзя. Но графу казалось, будто бы, уезжая, он оставлял в Туле толпу пожиже.

И Марфа стояла в этой массовке. На самом видном месте. Чуть выступив вперед.

Андрей немного смутился.

Обычно супруга так не поступала. Да и лицо у нее было очень странным. Когда же он вышел на берег, то Алиса так и вообще бросилась в его объятия со слезами.

— Ты чего? — ошалело спросил граф.

— Я… я переживала, — сквозь слезы ответила она, всхлипывая. — Я думала, что ты специально пошел на верную смерть. Что это я тебя допекла.

— Ты с ума сошла?! — удивился Андрей…