Ползущие

Пиццу доставят не раньше чем через полчаса, потому он прошел к себе в комнату, включил компьютер и вышел в сеть посмотреть, кто из дружков сейчас доступен. Может, Адэр?

Ага, вот она. Видно, обменивается сообщениями с ребятами из школы. Ему тоже прислала сообщение – у нее сломался компьютер.

WAILIN2003: Твой компьютер? Вот черт! Чем сейчас пользуешься?

ADAIRFORCE3: Старым лэптопом моего брата… Он очень медленный, и печатать трудно… Без компьютера полный отстой. Задница, полная задница. Этот придется спрятать, родители притворяются, как будто не они сломали мой тот, я чувствую что у меня без компьютера едет крыша, я так хорошо научилась на нем работать и теперь не могу не могу даже сделать половину домашних заданий, дерьмо сраное.

А потом она рассказала ему про того старого идиота Гаррети, которому он как-то помог затащить инвалидное кресло. Теперь он лазит по крыше.

ADAIRFORCE3: Они вдруг стали типа китайских акробатов или как там их.

Вейлон не мог в это поверить. Наверное, это дурацкая шутка, решил он и напечатал ответ:

WA1LIN2003: Хорош трендеть! А вот прикинь: Моргенталь говорит, никто не вломился в его мастерскую и ничего не украли. Только таращит глаза: «Украли? Ничего не украли. Вышло недоразумение», а я оказался в дураках.

ADAIRFORCE3: Ты не веришь про Гаррети? Ну и дурак. Сейчас обед.

И она отключилась.

Он что, снова ее обидел? Раньше так, типа, и вышло, в ту ночь, когда они ходили на место катастрофы. Чем-то ее достал.

Он решил пойти повидать Адэр после того, как купит дозу. С ней было хорошо, даже когда она, непонятно почему, вдруг раздражалась.

Интересно, она курит травку? Если нет, он не станет ей предлагать. Не хочет, чтобы она начинала. Достаточно он вместе с матерью натерпелся на этих собраниях «Анонимных алкоголиков и наркоманов», чтобы балдеть от мысли о наркотиках. Походишь на эти собрания и уже не можешь считать их нормальным делом, даже если сам продолжаешь покуривать. Хотя бы и просто травку.

Куча людей имеет массу проблем как раз из-за «просто травки».

Но иногда приходится посмотреть правде в глаза и понять, что ты на самом деле чувствуешь. Вейлону пришла в голову эта мысль и все крепла и крепла: сам он себя чувствует просто дерьмово. Дерьмово, и все, мать вашу.

8 декабря, вечер

Когда Берт узнал, что Лэси пришла не только потому, что хотела повидать его, но и по делу, он был слегка разочарован.

– Ну, давай, Берт. Я хочу тебе кое-что показать, – говорила она, стоя у него на крыльце. – Тебе придется сесть за руль.

День был ясным, но холодным и ветреным. Небольшие облачка в отчаянной спешке неслись по небу, опавшие листья кружились у лобового стекла.

Следуя указаниям Лэси, Берт съехал с Квибра-Вэлли-роуд на улицу, по которой проезжал много раз. Деревья плотной стеной окружали построенные в семидесятых жилые дома со следами позднейших усовершенствований. Почти у каждого дома на трейлере стоял катер.

– Это здесь. Останови, пожалуйста, – сказала Лэси. Он приткнулся к обочине. – Посмотри на него! Ничего странного не замечаешь?

– Пожалуй, для почтальона сейчас поздновато, но у некоторых такой маршрут, – отозвался Берт. – У него борода, и он в шортах, хотя уже декабрь, а так – обычный почтальон. Для района Залива, я имею в виду. А что с ним?

– У него две сумки. Одна – форменная сумка для почты, а другая – холщовый мешок на втором плече. Он вынимает корреспонденцию из одной сумки и что-то еще из другой и кладет в почтовые ящики. Это «что-то» – толстые коричневые пакеты четыре на семь, в каждом – какой-то комок. На каждый дом по пакету. Все пакеты одинаковые. Вон смотри: выходит человек, на собственную почту не смотрит, берет только толстый пакет.

Нервно постукивая пальцами по рулю, Берт спросил:

– И что? Это какая-нибудь реклама. У него так много почты, что он рассортировал ее на две сумки. А людям интересно, что там такое, может, пробный образец или что-то в этом духе.

– Я уже видела нескольких человек, которые не обращают внимания на свою корреспонденцию, а сразу хватают эти пакеты. Я подождала. Они никогда не выходят, чтобы забрать остальную почту.

– Ха! Лично я получил только рекламу пиццерии на Эль Собранте.

Лэси все следила за почтальоном, а он шел от дома к дому.

– Я ездила по окрестностям два дня, хотела убедиться. В некоторых районах это бывает, в других – нет, но чаще всего в северном конце. Но процесс распространяется, переходит с одного квартала на другие.

Берту становилось жарко. Снаружи завывал ветер, но окна машины были закрыты. Солнце висело почти над горизонтом, лучи его били прямо машине в лоб. Он опустил стекло и сказал:

– А теперь ты заставишь меня осмотреть такой пакет.

Лэси прочистила горло.

– Ну… Странно, что ты это сказал. Сама я украла шесть штук там, где людей не было дома.

Берт взглянул на нее и невольно рассмеялся.

– Ты воруешь почту Соединенных Штатов? Это, можно сказать, федеральное преступление, Лэси.

Она копалась в своей объемистой сумке.

– Может, и так. Только я не думаю, что это почта Соединенных Штатов. Вот смотри, Берт.