Ползущие

Стэннер повернулся и увидел, что Крузон не в форме, а одет в светло-коричневые слаксы и белую куртку на молнии. Свой девятимиллиметровый автоматический пистолет он держал твердой рукой, направляя его Стэннеру в грудь. Он стоял, словно бы размышляя и пытаясь принять решение. Фонарь на крыльце освещал его сзади, очерчивая в ночной тьме мерцающий силуэт. Лицо Крузона находилось в тени. У него за спиной, у раздвижных стеклянных дверей маленького кирпичного патио, лежал большой брезентовый сверток размером с человека. Содержимое свертка отчаянно дергалось резкими рывками.

Стэннер заметил, что из-за стекла на них смотрит маленькая девочка. Маленькая черноволосая дочка Крузона. Стэннер покачал головой и нахмурился, чтобы она ушла. Если ее отец собирается его застрелить, не надо, чтобы она смотрела.

Ребенок попятился, а потом побежал и скрылся из поля зрения Стэннера.

– Что это вы гримасничаете? – спросил Крузон.

– Там была маленькая девочка. Я подумал, ей не стоит… тут быть.

– Неглупо. Акт милосердия. Притворяетесь, что вам есть до нас дело?

Стэннер пожал плечами.

– Итак, вы полагаете, я – один из них? Не знаю, что на это ответить, коммандер. Только вот следовало бы убедиться, прежде чем стрелять в федерального агента.

– Сдается, что с каждым часом причин пристрелить кого-нибудь из федеральных агентов становится все больше. – Крузон протянул свободную руку назад, вынул из заднего кармана небольшой фонарик и включил его. – Собираетесь делать вид, что это началось не с вашего гребаного спутника? Становитесь на колени лицом ко мне.

Стэннер заколебался, но тут же решил, что если бы Крузон собирался его застрелить, то развернул бы спиной.

– Быстро! – рявкнул Крузон и прицелился Стэннеру в лоб.

Стэннер решил его не злить. Он нутром чуял, что Крузон пока оставался человеком. И он опустился на колени.

– А теперь открой рот! – скомандовал Крузон. Вместо этого Стэннер поднял бровь.

Крузон мотнул стволом пистолета, задев щеку Стэннера, очень чувствительно, но все же не сломав скулы.

– Открывай!

Стэннер открыл рот.

– Шире!

Стэннер открыл шире, а Крузон посветил ему в глотку фонариком. Прищурился. Потом что-то проворчал и на шаг отступил.

– О'кей, майор. Вставайте. – Крузон опустил пистолет, но держал его у бедра.

Стэннер поднялся на ноги. Пульс начинал успокаиваться.

– Они скоро это изменят, но пока это неплохой тест.

– Ну что, – с иронией спросил Крузон, – решили не гнать туфту, которой потчевали нас раньше? Газ, из-за которого люди себя странно ведут? Проклятая ложь.

– Ну да. Это часть моей работы. На то были причины.

– Причины! Пошли, майор. Я покажу вам ваши причины.

Крузон подошел к дергающемуся свертку у заднего крыльца и подал сигнал кому-то в доме, вероятно, жене. За раздвижными стеклянными дверями закрылась гофрированная штора. Крузон наклонился и стянул брезент. Внутри оказался человек, связанный скотчем и желтой пластиковой лентой. Во всяком случае, раньше он действительно был человеком. Короткие черные волосы, бледная кожа, мешки под серыми, невыразительными глазами, которые бесстрастно рассматривали Стэннера, остатки черного костюма. Рот был тоже заклеен пластырем. Костюм разорвался во многих местах, и сквозь Дыры Стэннер видел глубокие раны, а в ранах копошились маленькие металлические личинки. Внезапно человек высвободил одну руку, она удлинилась суставчатым металлическим штырем, и он выбросил ее, чтобы ухватить Крузона за щиколотку.

Крузон отскочил, обошел пленника, стал там, где тот не мог его достать, и носком туфли ударил по голове. Стэннер из осторожности тоже сделал шаг назад.

– Он был моим другом, – проговорил Крузон, глядя на ползуна повлажневшими глазами. – Он агент ФБР, несколько лет назад мы вместе работали, когда они пытались доказать, что один тип тут, у нас, убил жену и похоронил ее в Неваде. Пока Мартин был здесь, он полюбил филиппинские блюда. И нашу семью тоже полюбил. Хороший был парень его звали Мартин Брейкенридж.

Ну так вот. Пару дней назад двое моих парней не вышли на дежурство в свою очередь. Я как раз ехал мимо радиостудии и увидел, как один из них держит здоровенную пачку денег и расплачивается за целую гору товаров. Я проследил за одним из них, по имени Лэнсбери. Он зашел к себе в дом, потом вышел. Тут я немного нарушил закон, хотел разобраться, что происходит. Когда он ушел, я обыскал его дом и в подвале нашел кучу денег. Похоже, что это деньги, украденные из банка. Тут он возвращается домой, застает меня врасплох и пытается убить. Вот так. – Он помолчал, облизал губы. – И я убиваю Лэнсбери – другого выхода не было. Пришлось трижды выстрелить в голову, чтобы, наконец, его остановить. И я узнаю, что он такое. Думаю, что неплохо бы узнать еще кое-что, и звоню в ФБР своему другу Брейкенриджу. Опасаюсь, что мне не поверят, если я просто расскажу эту историю, а вот если позвать его кое на что посмотреть и не говорить, на что, так сказать, дать ему увидеть все собственными глазами, тогда он поверит. Это было еще до того, как они заблокировали телефоны.