Полый мир

Эллис не обращал внимания на звуки. Да проползи по его ноге питон, он бы и бровью не повёл. Погрузив палец на две фаланги в плечо Пакса, он осторожно двигал им, обходя сухожилия, как… да, он упёрся в кость. Эллис уже начал отчаиваться, что ничего не найдёт, как вдруг задел ногтем что-то твёрдое: тонкую пластинку, не больше пуговки. Он снова вставил нож, пытаясь докопаться до чипа, и приказал себе игнорировать всхлипы, вопли и вздрагивания: облегчить Паксу боль можно только одним способом — сосредоточиться и поскорее закончить начатое.

Ещё немного… Будь у него острый пинцет, он бы уже вырвал этот проклятый чип, но на руках был только нож. Эллис сделал ещё один разрез поперёк другого и засунул внутрь два пальца. Пакс запрокинул голову, загнув кверху поля котелка, и заколотил затылком об дерево: зажмурив глаза, сжав губы и трясясь всем телом. Наконец Эллис подцепил чип. Он сжал тонкий диск пальцами и потянул. С хлюпающим звуком тот вышел из раны, и Пакс в очередной раз вскрикнул.

— Достал! — восторженно выдохнул Эллис.

Он отложил чип в сторону и вытащил из рюкзака аптечку. Разорвал пакет с марлевой салфеткой, наложил её на рану и обмотал бинт вокруг плеча. Закончив, для надёжности обвязал пластырем.

Где-то в темноте хрустели ветки. Лицо Пакса блестело от пота и влаги.

— Они меня слышали. Надо бежать.

— Подожди, — остановил его Эллис. — Если мы отправим чип через портал, они решат, что это был ты, верно?

Пакс кивнул.

— Тогда пошли их куда подальше!

Эллис срезал окровавленным ножом полоску коры и приклеил к ней пластырем чип. Пакс тем временем набирал что-то одной рукой на портоколе. Перед ними открылся портал, за которым сияло звёздное небо. Эллис замахнулся и со всей силой бросил полоску с чипом в портал. Пакс его закрыл и начал вызывать другой, а Эллис подобрал его рубашку с сюртуком и положил в рюкзак вместе с остальными вещами.

Слева от них кто-то с шумом пробирался через подлесок, озаряя светом кроны деревьев. Ночь пронзали вопли разбуженных джунглей.

Пакс открыл портал, за которым темнел тот же ночной лес, что Эллис видел в прошлый раз. Он забросил рюкзак на плечо, подхватил Пакса второй рукой, и, пошатываясь вместе с ним, прошёл через портал.

Глава 8 Другое время, другое место

Когда солнце осветило вершину холма, Пакс ещё спал.

К удивлению Эллиса, они очутились едва ли не там же, куда он попал после путешествия во времени, — в Дирборне, штат Мичиган, к северу от Гринфилд-Виллидж. Наблюдая за восходом, Эллис обнаружил, что от рассвета в Полом мире его отличало только тепло солнечных лучей. А также вдруг понял, что реальное светило уступало своей копии в красоте. Оно казалось каким-то невзрачным, всё равно что обычный пломбир по сравнению с вафельным рожком с карамелью.

Эллис помнил, какая печаль одолела его здесь тем первым утром. Он всё потерял и ждал одинокой смерти. Перед ним лежал целый мир, но его не с кем было разделить… Эллис опустил взгляд на Пакса, который спал, обхватив вместо подушки его рюкзак и укрывшись сюртуком. Эллис приподнял одну полу, чтобы проверить рану на плече. Когда он смотрел в прошлый раз, марлевая салфетка сплошь пропиталась кровью. Он заменил её и выбросил старую как можно дальше. Кровь привлекала животных к лагерю, а Эллис не горел желанием встретиться с голодным медведем.

Марля оказалась белой.

Ночью, после смены повязки, Пакс вдруг заснул прямо у него на руках. Эллис испугался, что он упал в обморок от потери крови и тут же разбудил посредника, но тот заверил его, что с ним всё хорошо. «Я просто устал, но теперь, — он сжал руку Эллиса, — мне хорошо. Приятно полежать, мне уже давно не было так хорошо».

Пакс вновь уснул, оставив Эллиса размышлять над его словами. А бывает кому-нибудь всегда хорошо? Эллис не помнил, когда в последний раз испытывал такое чудесное довольство: без тревог, забот и сожалений. Подобные мгновения прятались где-то в далёкой юности, а может, и не существовали вообще. Если подумать, детство было сущим кошмаром, щедрым только на слёзы, обиды и запреты. Как старые фотографии желтеют, так и воспоминания окрашиваются в розовые тона, а дольше всего время красит детские годы.

И всё же человечество пробирается через трясину монотонной работы, прячется от ударов стихий и находит силы жить только за счёт этих скудных вдохов счастья. Раньше Эллис не знал, будет ли он когда-нибудь по-настоящему доволен жизнью или даже такая приземлённая мечта ускользнула от него безвозвратно. Но этой тихой ночью на застывшем лугу, рядом с безмятежно спящим Паксом, он понял, что настал его черёд вздохнуть полной грудью.

На восходе солнца Эллис всё ещё прокручивал в голове последние слова посредника и думал об их значении.

— Доброе утро, — сказал он, заметив, что Пакс приоткрыл глаза. Тот поёжился от холода.

— Проголодался? Будем завтракать?

— А у тебя есть Даритель? — с зевком спросил Пакс, непослушными пальцами застёгивая пуговицы на рубашке.