Читаем Полутораглазый стрелец полностью

Порой сомнение земной объемлет шар.В глазах у всех темно; туман иль странный пар.Не знаешь: сумерки ли это иль похмелье?Куда ни глянь — ни в ком ни гнева, ни веселья.Исчезновение уже смущает нас.Впивается во тьму совиный желтый глаз.Все виды молнии на небесах змеятся.Алтарь склоняется, и черви в нем роятся.Во мраке Ирменсул — почти Иегова.Мудрец роняет вслух бессвязные слова.Все спутано: добро со злом, и правда с ложью;У лестницы Числа чуть видимо подножье,И вверх по ней никто, отважный, не скользит.Там — в Гефсимании Додонин глас звучит;Там — где гремит Синай — дымится рядом Этна;Толпятся, ссорятся, дивятся безответно.Указывает путь один слепой другим.Неправы небеса пред разумом людским.Мыслитель верует, мудрец уже не верит,А совесть слушает, и пробует, и мерит,И, сбитая с пути, ощупывает мрак:Где Веда чистая? Где вымыслы писак?Всех добродетелей исчезли очертанья.Разгул чудовищных теней — на дне сознанья,И в глубине небес, где скрылось божество, —Ни клятв, ни честности, ни веры — ничего.Вершина чуть видна, а маяка следа нет,И отсвет факела тиару всю багрянит.Блуждают, ждут, глядят в смятении кругом.Любовь во всех сердцах, волнуясь, бьет крылом,Не ведая, верна ль природа ей людская.Зги не видать. Кричат, друг друга окликая:«Кто там? Ответь!» Сосед не узнает поройСоседа. Вся толпа — сплошной пчелиный рой.Друг к другу тянутся, глядят в глаза, но все жеРазобщены, и зло и ночь средь царства дрожиВоздвигли свой престол. Несчастная толпаВ глубокой пропасти беспомощно слепа.Как будто ледоход на дне пучин грохочет.Все близко и темно; мрак надо всем хохочет.Дождит: небесный свод сокрыли облака.Ребенок малый стал похож на старика.И кажется, что нет отныне жизни вечной.Зловещая душа зрит в муке бесконечнойЗатменье господа, внушающее страх.Рожденье ли? Иль смерть? Когда? В каких мирах?Народы сумрачны и трепетом объяты,Слились в единый гул и горны, и набаты;Холодный ветр с земли сорвал последний грим,И демон говорит с улыбкой: «Я — незрим».<p>156. Я ВИДЕЛ ГЛАЗ ТЕЛЬЦА</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии