Полутораглазый стрелец

Кто здесь плотник, Петр или Иосиф,
Поздно было спрашивать, когда,
Якоря у набережной бросив,
Стали истомленные суда.

Как твоим, петровский сорожденец,
Куполам не надо звонаря,
Так полуулыбкой — невских пленниц
Держит двуединая заря.

Кораблестроитель черноокий —
Крепче клятв завязаны узлы! —
Знал: река не перестанет в доки
Подплывать тюленями смолы,

Но всегда отыщет меж судами
Знак медузы утлый рыболов:
В розовато-черном Саардаме
Золотые гроздья куполов.

1915

68. НОВАЯ ГОЛЛАНДИЯ

И молнии Петровой дрожи,
И тросы напряженных рук,
И в остро пахнущей рогоже
О землю шлепнувшийся тюк —

Заморские почуяв грузы
И тропиками охмелев,
Как раскрывался у медузы
Новоголландской арки зев!

Но слишком беглы очерк суден
И чужеземных флагов шелк:
Пред всей страною безрассуден
Петром оставленный ей долг.

Окно в Европу! Проработав
Свой скудный век, ты заперто,
И въезд торжественный Ламотов —
Провал, ведущий нас в ничто!

Кому ж грозить возмездьем скорым
И отверзать кому врата,
Коль торг идет родным простором
И светлым именем Христа?

<1917–1918>

69. ВТОРОНАСЕЛЬНИКИ

Гляди в упор, куда велят
Шпили, и купола, и стрелы;
Вверху не призрак оробелый,
Но дух чудовищный заклят!

Суоми омертвелый стяг
Не он ли вздул враждой старинной
И злобный облак над низиной
Так вызывающе напряг?

А ты — орлиную ли власть
Приносишь нам в гнездо Петрово,
Чтоб неотступно и сурово
Могли мы каждый камень класть?

И, медным преданы следам,
Насельники болотной гнили.
Мы, как в чистилище, вступили
В сей заповедный Саардам.

<1917–1918>

70.

Где замысел водный Леблонов
Доныне и жив, и не жив,
Я знаю, ни камня не тронув,
Пройдете вы вдоль перспектив.

И не принесет нам обузы
Ваш ясный и тихий приход,
И сверстницы северной музы
Для вас поведут хоровод.

Все те же — слова о величьи,
И первоначальный размах
Речного овала, и птичьи
Распятья на спящих домах.

Лишь там неизбывные узы
Незримо на воды легли,
Да смертные вопли медузы
Взывают из мутной дали.

Любимая, до рукояти
Мечи увязают в груди,
Но нет милосердней заклятий,
Чем это — в туман — пропади!..

<1917–1918>

71. УЗОР ЧУГУННЫЙ

Пусть бодрствует, суров и грузен,
Правительствующий Сенат,
И на далекий плеск медузин
Взлетает конь, без крыл крылат —

В кругу смыкающихся копий,
Острий мятежных чугуна,
Уж проступают злобой топи
Отравленные письмена…

Но горе! Сдавленный оградой
И падая в твоем саду,
В чугунной грозди винограда
Я даже яда не найду.

1918

72. ПОД УКЛОН