Полустанок

Ты ль не знал, что ветер может падать,
А река — брать приступом холмы?
Ты ль не знал, что сила водопада
Не боится вздыбленной кормы, —
Что рука, умеющая в воду
Опускать дрожащее весло,
Может гнать навстречу ледоходу
Все ладьи, что бурей унесло?

Но не могут ставни под руками
Придавить мятелицу к окну,
Если ветер рваными прыжками
Пред тобой ломает тишину — —

Отчего ж, пути годам доверив,
Тем годам, что валятся на слом,
Ты к ладье притягиваешь берег
Перебитым надвое веслом? —
Ведь волна, разбитая о камень,
Никогда не ляжет под борта,
Чтоб ее — над мертвыми песками —
Приручили к шопоту куста.

Первый взрыв

Первый взрыв! — Тяжелое столетье
По тебе скользнуло. И во мгле
Мне пришлось молчанием ответить
На меня нахлынувшей земле.

Плыл простор, оторванный от поля…
И легла на мертвую ладонь
Горсть земли. И только поступь боли
Жгла следы, ласкаясь как огонь.

Все пути, бегущие за днями,
Пав сквозь пыль, что билась на валу,
Надо мной, как смерть над волчьей ямой,
Кувырнули прошлое во мглу — —

Но качнув дыханье пред собою
В пустоту, бегущую от глаз,
Сам, развеяв годы за судьбою,
Положу я память на фугас.

Не затрешь словами

Не затрешь словами захолустья,
Где живет молчальница-душа — —
Жди, покуда солнце не опустит
Луч косой под кровлю шалаша.

По траве, года перегибая,
Подбегают к озеру холмы,
Чтоб взглянуть, как тучей обростая,
Ляжет свет на логовище тьмы.

Зашумел встревоженный орешник,
Не желая ветви перегнуть,
Не желая странствующей песне
Указать на странствующий путь.

Захолустье. Ветхая дорога.
Горб волны под грузом камыша… —
Ты ли встанешь тенью у порога,
Как над жизнью хмурая душа?

Сквозь камыш, ломая чернолесье,
Набегает утро на пески, —
Так бежит веселое предместье
По холмам на омуты реки…

По стволу орешника крутого
Бьется луч. И глухо по душе
Проползло тоскующее слово,
Не найдя покоя в шалаше.

Походная

Не солдат играет штыком, —
Штык ведет за собой солдату.
Красным золотом — за полком —
Раздает нам пожар плату.

Ловит штык острие луча.
Для солдата — посев — крапива!
Эх, лети же, свинец-саранча,
В золотую зарю-ниву!..

Если прежде — могла пыль
Затушить на штыках пламя,
То теперь — солнце в кусты
Опускает, как враг, — знамя!

Там, где хата