Полураспад

— Здесь комингс, осторожно, повыше ноги поднимайте, — комментировали сопровождающие «каперы».

«Хм, комингсы у них… Прям подводная лодка!». Поскольку я считал шаги — надо же было чем-то нагружать мозг! — я проникся размерами сооружения.

Много в Зоне всяких разных потайных подземелий и лабораторий, но о чем-либо подобном в районе Сухого Луга мне слышать никогда не доводилось. Интересно…

Но любое путешествие с завязанными глазами когда-нибудь да кончается.

Закончилось и наше.

Сопровождающие остановили нас, сняли с глаз повязки.

Мы находились в небольшой комнатке, освещенной тремя источниками света. Два из них представляли собой тусклые и унылые лампочки под потолком, третий был мощной настольной лампой кустарного изготовления. Не уверен, но, похоже, ее основу составляли детали из оснастки распотрошенного «Руслана».

Стены комнатки — голый бетон. Меблировка — квадратный столик, жесткий стул и большой железный шкаф.

Еще там были кадка с гигантской драценой и хрустальная модель собора Василия Блаженного.

Странный набор? Согласен.

А за столиком сидел… ба, да это же был Ариэль!

— Ариэль, привет, — сказал я.

Я не то чтобы хорошо знал его. Так, виделись несколько раз. Кажется, он начинал в клане «Свобода», а потом стал типичным волком-одиночкой, каких много.

Прозвище свое — в честь духа воздуха — он получил за знаменитый полет, осуществленный при помощи трамплина.

Разумеется, нечаянно осуществленный.

Как-то раз, на Агропроме, Ариэль с двумя коллегами добывали «радужное яблоко».

Коллеги были лузеры и долбоклюи, мер безопасности не соблюдали, с датчиками аномалий обращались небрежно.

Ариэль же в тот период как раз крутил эсэмэс-роман с женой Хуареса. Когда он получил от нее мессагу: «Муж все знает. Люблю тебя, твоя Оксана», Ариэль на миг утратил бдительность (и любой бы утратил!). Ну а двое долбоклюев никакой бдительностью никогда и не страдали.

И вот практически в одну секунду произошло следующее.

Первый долбоклюй вляпывается в карусель. На втором же витке с его плеча срывает автомат, который влетает в грудь другому долбоклюю и толкает в сильную жадинку. Тот намертво прилипает. Конечно же, начинает орать благим матом и звать на помощь.

Ариэль, не сверившись с ПДА, прыгает к нему и наступает на трамплин большой мощности, но удивительно деликатных динамических характеристик. Будь эти свойства другими, ботинки Ариэля тут же впечатались бы ему прямо в основание черепа. Но тот трамплин его попросту катапультировал в сторону Янтаря.

Что было дальше, Ариэль не помнит. Зато за него хорошо помнят Ананьев и Бортник — военсталкеры из лагеря ученых, — которые выловили его тушку баграми и погрузили на свою лодку.

Один из них — Бортник, бывший преподаватель истории в средней школе, — и дал страдальцу прозвище Ариэль. А по нашим сталкерским поверьям отказываться от прозвища, полученного подобным образом, никак нельзя.

— Привет-привет, — уныло отозвался Ариэль. — Оставляйте рюкзаки здесь и проходите.

Кажется, его не особо протащило то, что я знаю его по имени. Ему явно хотелось казаться большой шишкой. Цепным псом, стерегущим покой своего надмирного господина, властвующего над Зоной и ее многочисленными обитателями.

— Может, хоть чаю предложишь утомленным сталкерам? — спросил Тополь.

— Чаевничать в баре будете, — бесстрастно сказал Ариэль.

Глава 19. Что произошло в кабинете Шивы

Gods of Thunder, Fire and Rain

Cut into the earth till' none shall remain

Sons of demons I command you to fly

Ride up from hell into the sky

We'll fight until we die.

Fight Until We Die, Manowar

Кабинет у Шивы был просторным и респектабельным. Он буквально во всем контрастировал с грязной норкой Ариэля. По всей вероятности, так и было задумано. Вот здесь, на золотом троне, господин. А там — червь во прахе.

Три стены из четырех в кабинете Шивы были заняты гигантскими панорамными аквариумами, каждый тысяч на пять литров.

В аквариуме слева от входа совокуплялись два упитанных припять-плавунца.

В аквариуме справа — скучал томный рак-гороскоп.

За спиной у Шивы тоже копошилась какая-то местная живность, вроде мутантных лягушек, но я не сподобился их разглядеть, уж больно колоритной была внешность самого хозяина кабинета.

Шива был похож на человека-горностая. Длинное гибкое туловище с маленькими ножками и ручками, красные глаза альбиноса, торчащие уши, длинный чувствительный нос и бледно-русые, нелепые, кое-как приклеенные над губой усики.

Шива обратил на нас внимательный взгляд своих красных глаз — как рентгеном нас просветил — и сделал в кресле один полный оборот вокруг своей оси.

«Умный мужик. И опасный», — сразу решил я.

— Добрый день. Присаживайтесь. — Шива указал на два кресла пониже, которые стояли перед столом.

Мы с Костей послушались.

Я хотел было сразу заговорить о «кварцевых ножницах», но Шива не дал мне рта раскрыть.