Полураспад

- Как раз это делать я не имею права. Я могу оплатить приватно, хотите - через вас.

Кунцев страдальчески поморщился:

- Лучше через его жену.

- Она со мной не хочет разговаривать. Да и есть у них уже адвокат.

- Этот юноша? Несерьезно. Не думайте, Миша, что вопрос решится быстро. Тут есть сложности. Пока же не решился этот вопрос, другие наши вопросы оказываются под колпаком.

- А какие сложности, Иван Иосифович? - Белендеев сиял фирменной улыбкой. - Не хотите говорить? Не обижаюсь. Но мне обидно за русскую науку. Хоть я и еврей, полукровка... А вы и помочь не даете, патриоты, мать вашу так...

Кунцев не смог толком переговорить с Брониславой - у нее дома лазарет: старуха лежит, как при смерти, сын Митька подрался с друзьями, которые обозвали его отца шпионом, пришел с окровавленным носом, сама Бронислава в истерике, бледная, шепчет:

- Я Транссибирскую магистраль телом своим перекрою...

И правда она сумасшедшая, что ли?

Старик-академик решил заглянуть к Анне Муравьевой. Муравьева умна, может, что посоветует. Большая, чистая, в белом льняном платье с перламутровыми пуговками, с седоватой мальчишеской прической, Анна заварила кофе.

- А скажите, Иван Иосифович, кто же все-таки поддержал обвинение? Они что, полные идиоты?

Старик, помедлив, покачал головой. Знает или делает вид, что знает, но, мол, не может сказать?..

- Вы мне верите, Иван Иосифович? По электризации спутников в свое время сотню раз было в открытой печати... Откуда такая жесткость? Даже если Алексей Александрович, человек предельно сдержанный в обыденный жизни, там сорвался и наговорил на себя что угодно... - Анна настойчиво заглянула в темные глазки академика. - Есть же у них какая-то опора?

- Милая Анна, вы знаете, я биолог. Океан - моя стихия. А вы физик, я думал, вы как раз разобрались. Я помню, с ним работали физики из универса... парни из НПО механики...

- С парнями мы беседовали. Они на стороне Алексея. А вот универс... Она пожала плечами. - Обратитесь к ним официально. Вы, как директор, обеспокоены арестом вашего сотрудника. Попросите дать заключение, является ли данная тема по-прежнему закрытой.

Кунцев, подавшись вперед, еле слышно сказал:

- Они уже написали, что является...

- Вот так, да?! - Муравьева шлепнула ладонью себя по колену. - Но почему? Почему?!

Кунцев достал платочек, вытер лысину. И заговорил о другом:

- Мой отес, милая Анна, имел две отсидки, но по его рассказам я понял: при Берии хоть работать давали за колючей проволокой... Деньги были, материалы... Если эти хотят снова свои щупальса распустить, то пускай хоть помогают науке... - Он запнулся, помотал сверкающим шаром головы. - Что я, собственно, говорю? Какая профанасия...

Муравьева заехала на работу к Брониславе. Та сидела с Шурочкой перед экраном компьютера.

- Бронислава Ивановна, как ваш адвокат?

Бронислава рывком поднялась, уронила стул, схватила обеими руками руки гостьи.

- Он прорвался к Алеше! Алеше немного лучше! Но дело еще не дают для ознакомления. - От Брониславы шел жар, ей следовало сменить эту кофточку. Но женщина, видимо, жила как во сне.

- А сколько он запросил?

- Тысячу долларов. Вот добываем, работаем... - Бронислава горько усмехнулась.

Анна не поняла смысла ее слов.

- Чтобы ваш адвокат поглубже вник в суть дела, передайте ему еще это. - Анна сунула жене Левушкина-Александрова несколько листков бумаги, обняла и поехала к себе, в Академгородок.

Она никогда не понимала, почему Алексей, умный, талантливый, воспитанный мальчик, женился на такой халде. Но любовь зла, сказала себе Анна. "Ты же любила когда-то труса Ильку Газеева..."

Вечером с этими бумагами Бронислава побежала к адвокату. И только сейчас с неприятным чувством заметила, что его офис располагается в непосредственной близости от зданий УВД и ФСБ.

Евгений Яковлевич Чуев сидел за столом и говорил с некоей бедно одетой старухой. А Бронислава как бы заново разглядывала его. Юноша с усиками над тонким ртом, с черными, как маслины, блестящими глазками, с тихим голосом человека, привыкшего говорить много и доверительно, увидев Брониславу, смутился, скомкал разговор со старухой, и вскоре они с Брониславой уже сидели, как заговорщики, на улице, в его машине.

Включив радио, как если бы он боялся подслушки, Евгений Яковлевич вопросительно глянул на Брониславу. Та подала ему бумаги:

- Наши сказали, может пригодится.