Полураспад

- Ну и что делать? - рассказав все это, тихо спросил Марьясов у Анны Константиновны и почему-то довольно неприязненно посмотрел на Ивана. - Вы там с шумом и криками третий день что-то сочиняете. Я не могу запретить, если будет польза - пишите... Но вы уверены, что поможет? Не лучше ли найти хорошего адвоката и объяснить ему все на пальцах? - Он снова перевел взгляд на Анну Константиновну. - Впрочем, вы это сумели бы сделать лучше, я забыл, что Ваня не физик...

Муравьева спросила:

- А какую позицию занимает Кунцев? Ведь Алексей Александрович ныне его сотрудник, и от его позиции...

Марьясов странно улыбнулся:

- Иван Иосифович в больнице третий день... Так сказать, на профилактике. - И снова неприязненно покосился на Гуртового. - Нужен молодой адвокат. Цепкий, умный. Деньги мы найдем. Но его должны нанять вы! Молодежь! Ведь он ваш руководитель, черт возьми! Поняли?

Иван поднялся и одернул пиджачок. Он то бледнел, то краснел.

- Я пойду... Мы... мы сделаем все возможное.

Когда молодой ученый ушел, Марьясов процедил:

- Когда так говорят, ничего не делают. Анна Константиновна, ищите юриста. Мне нельзя. Говорю честно. - И он шлепнул ладонью по медной шее, которая, как и лицо, была вся в морщинах, как у моржа.

Анна Константиновна прекрасно понимала: у директора сложнейшее положение. Многие знали: Марьясов в защиту Алексея Александровича письмо академиков не подписал, но на запрос ФСБ еще месяц назад отправил заключение, что в действиях бывшего сотрудника Института физики никакого криминала нет. Но почему же органы ФСБ так круто завернули гайки в деле Левушкина-Александрова? Что-то новое выяснилось? Или из упрямства? И что это за два академических института, которые дали убийственные заключения?

17

Алексей Александрович лежал с закрытыми глазами. Он был истерзан сомнениями и страхами, от которых никуда не денешься... Шутки шутками, а могут и упечь лет на двадцать. Его не допрашивали уже неделю. Правда, две ночи опять катали в автозаке, измучив до предела.

От жены принесли передачу: сигареты россыпью (здесь только так!), красные яблоки апорт и сухари в прозрачном пакете. В записке, которая была приложена (не изъяли!), Бронислава писала: "Мы с мамой не верим в наветы, мы надеемся: скоро справедливость восторжествует, среди работников ФСБ есть честные люди". Наверное, последние слова и спасли записку.

Молодые люди в камере относились к Алексею Александровичу хорошо. Он раздал им яблоки, они угостили его коньяком (и где взяли?!). Все они ожидали скорого суда, но, кажется, не особенно тряслись. У коммерсантов и адвокаты умные, да и статьи УК, по которым их зацепили, зыбкие. Единственное, что огорчило всех: вдруг перестал показывать телевизор. Шла сплошная рябь. Неужто из-за шума, который подняли журналисты вокруг дела о "китайском шпионе", теперь всем страдать? Один из соседей по нарам (на его босых ногах синей тушью выколоты цепи, а спит он, привычно положив руки поверх одеяла) прозрачно попенял Алексею Александровичу:

- Без тебя было веселей.

На что, правда, внимательно глянув на него, некий амбал с золотой цепью на шее, которую он, выходя на прогулку, забирал в рот, буркнул:

- Тебе скучно, лапоть?

- Нет, ничего! - сразу замельтешил исколотый. - Там бабы иногда голые ходят.

- Я тебе картинку подарю. "Неизвестную" Крамского видел? Так вот, она, только голая, сидит в тарантасе. Парни на компьютере сделали.

Что же касается новостей, то они все равно доходили - через адвокатов, от конвоиров, из газет, которые тайком все-таки попадали в камеру. Здесь мигом все узнали и про обращение американцев, и о мнении "механиков" из тайги, и о том, что студенты университета - около семисот человек пикетируют подъезды и выезды из Академгородка с требованием, чтобы местные ученые высказали свое мнение.

Наконец, Алексею Александровичу сделали царский подарок - вручили целое полено свернутых туго городских и областных газет. На первых полосах поверху шли жирные заголовки:

"СВОБОДУ РУССКОМУ УЧЕНОМУ!"

"ШПИОНЫ"XXI ВЕКА".

"ПРЕЗИДЕНТ РОССИИ И КИТАЙСКИЙ ВОЖДЬ ПОДПИСЫВАЮТ ДОГОВОР О СОВМЕСТНЫХ РАБОТАХ В КОСМОСЕ, А МЕСТНЫЕ ГОРЕ-ЧЕКИСТЫ ХОТЯТ БЫТЬ ПРАВОВЕРНЕЕ ПАПЫ!"

Все-таки впечатляет. Лет десять назад и помыслить о таких публикациях было нельзя.

- Держи хвост пистолетом! - сказал амбал с золотой цепью. - Когда такая слава, прибить не посмеют.

- Какая слава... - скривился Алексей Александрович.

- А как же не слава? Послушай. - Амбал кивнул в сторону темного окна.

И надо же, откуда-то издали, с улиц донесся звериный рев:

- Свято-ого запря-ятали в гро-об!.. Вы, свободы, гения и славы палачи!.. Александрыч, держись!

Господи, Кукушкин! Зря он, еще арестуют.

- Проведи-ите меня-я. Проведи-ите меня к нему... Я хочу ви-идеть этого человека...

- Есенина читает, - растерянно пробормотал профессор.

- Знаем! - коротко отозвался "с цепями на ногах", в украинской расшитой рубашке. Глянув на дверь, громко запел:

- Счастлив я, что цаловал я женщин,

Мял цветы, валялся на траве

И звер-рье, как братьев наших меньших,

Никогда не бил по голове...