Полуночный Прилив (ЛП)

Маг почесал подбородок. — Проклятые мухи. Ладно. Пути определенной магии. Силы подобные и не подобные. Правильно? Ясно, что разные силы воюют, а подобные соединяются. Как вода в реке — все струи текут в одном направлении. Конечно, есть водовороты, заводи и прочее, но все равно все стекает вниз. Об этих водоворотах поговорим позже. Итак, садки есть реки, только что ты не можешь их видеть. Течение незримо, и ты видишь только следствия. Посмотри на толпу на площади — разумы отдельных людей сливаются в один. Мятежи, публичные казни или битвы — все это намеки на Мокра, это то, что все могут заметить. Но маг, нашедший путь в садок Мокра, может идти глубже, в толщу воды. Как бы говоря, он может броситься в воду и поплыть по течению. Найти водоворот и выйти в другом месте, не в том, в котором вошел.

— Говоря «путь», ты имеешь в виду физический смысл.

— Лишь когда мы решили использовать его в таком качестве. Мокра — не лучший пример: его водовороты по большей части ведут в никуда. Возьмем Меанас, другой садок. Он связан с тенями и иллюзиями, он дитя Тюра, пути Света. Отделен, но связан. Открой врата в Меанас и сможешь странствовать среди теней. Невидимой и быстрой как мысль… или почти. А иллюзии — ну, это показывает его родство с Мокра. Все это пути манипулирования умом, или, по меньшей мере, его восприятием — хитрое смешение света, тьмы и теней.

— Тисте Эдур используют этот Меанас?

— Гм, нет. Не совсем. Их садок обычно недоступен людям. Куральд Эмурланн. Это тень, Тень скорее как Оплот, чем как садок. К тому же Куральд Эмурланн разрушен. Разбит на части. Тисте Эдур владеют одним фрагментом, и всё.

— Ладно. Мокра, Тюр и Меанас. Есть и еще?

— О, множество. Рашан, Рюз, Теннес, Худ…

— Худ. Вы им бранитесь, не так ли?

— Да, это садок Смерти. И это имя самого бога смерти. Но это уже иной аспект садков. Они могут быть целыми королевствами, мирами — пройди в них и окажешься в мире с десятью лунами и созвездиями, которых ты никогда прежде не видела. Местах с двумя солнцами. Или местах, переполненных духами покойников — хотя, пройдя во врата Королевства Худа, ты не вернешься назад. Ну, не должна вернуться. Как бы то ни было, маг находит садок в соответствии с его или ее натурой, по природному сродству. Посредством упорного учения и дисциплины ты можешь выявить пути использования таящихся в нем сил. Конечно, некоторые рождены с талантом, что значит — им не приходиться работать так тяжко.

— Итак, ты входишь в этот Мокра, и он приводит тебя в мозги других людей.

— Вроде того. Я использую их склонности. Делаю воду похожей на облака или наполняю ее страшными тенями. А тело жертвы делает все остальное.

— Тело? Что это значит?

— Представь, что ведешь двух коров на бойню. Одну ты убиваешь сразу, так что она не знает даже, что случилось. А другую ты тащишь по дороге, окруженной запахами смерти, криками умирающих животных. Наконец корова, как она не глупа, понимает, что к чему. Она исполняется ужаса. И тогда ты ее убиваешь. Отрежь кусок от каждой туши — они будут иметь одинаковый вкус?

— Ни малейшего понятия.

— Не будут. Потому что тело испуганной коровы наполнено горькими флюидами. Это делает страх. Горькие, вредоносные флюиды. Само мясо становится негодное в пищу. Я имею в виду: ты играешь с разумом, наполняешь его незримыми страхами, необоснованными подозрениями — и кровь становится порченая, эта порча усиливает страх, превращает подозрение в уверенность.

— Вроде как бойня для второй коровы — иллюзия, и на самом деле она гуляет по лугу.

— Точно так.

Серен молча уставилась в спину скачущего впереди Железного Клина.

— Ну ладно, — вздохнул вскоре Корло, — а теперь, девочка, расскажи, что тебя волнует на самом деле.

Она колебалась. Затем спросила: — Корло, ты можешь сделать что-то с воспоминаниями? — Серен искоса поглядела на спутника. — Можешь забрать их?

Железный Клин на миг задержался, оглянулся на Серен — и снова поскакал вперед.

— Ах, — прошептал Корло. — Ты уверена, что хочешь этого?

— А ты можешь?

— Я могу сделать тебя слепой и глухой к ним; но в твоей натуре будет интересоваться причиной странной пустоты внутри. Как будто ты готова что-то понять, но так и не понимаешь. Аквитор, это будет тебя отвлекать. И само тело будет помнить. Ты будешь реагировать на увиденное, на звуки и запахи, не понимающая, почему так. Ты будешь терзаться. Изменится вся личность.

— Ты уже делал это?

Он кивнул. И сказал с сомнением: — Есть и другой способ, девочка.

— Какой?

— Аквитор, терзают не воспоминания, а чувства относительно них. Это ты сражаешься сама с собой. Не могу сказать яснее…

— Нет, я поняла.

— Ну, я могу изменить твои чувства.

— То есть?

— Окончить войну.

— И что я буду чувствовать, Корло?