ПОЛУНОЧНЫЙ МАСКАРАД

– Да, я собираюсь тебе помочь заманить его в постель. И как можно скорее.

– О дорогой! Дорогой братец! Я знала, что ты не подведешь меня! – восхищенно воскликнула Дебора, вскочив на ноги и кинувшись целовать брата. Стоя рядом с ним, положив руку на его плечо, она с надеждой смотрела на него:

– А что ты думаешь делать?

Настроение у Латимера немного поднялось, он потрепал ее за щеку, по которой только что отвесил полновесную пощечину.

– Извини, что я тебя ударил, киса. Н иногда ты меня выводишь из себя.

Теперь, когда брат согласился ей помогать, Дебора готова была простить ему все. Она солнечно улыбнулась брату и торжественно заявила:

– Ты можешь меня бить, когда тебя заблагорассудится, но сведи меня с Домиником Слэйдом.

Латимер засмеялся и налил по бокалу портвейна.

– А ты придумала, где бы могла с ним встречаться?

Настроение Деборы упало, и она призналась:

– Нет. Я ломала голову, но такого места – и уединенного, и недалеко от дома – нет. Слегка нахмурившись, Латимер спросил:

– А почему обязательно недалеко от дома? Нельзя разве в городе?

Кинув на него презрительный взгляд, Дебора ответила:

– Так это будет шито белыми нитками. Если он придет ко мне из-за того, что я будто бы боюсь тебя и хочу, чтобы он меня «спас», это не должно быть вдали от дома.

– Хм. Понятно. Итак, любовное гнездышко – это место, куда ты бежала от моей ярости и где ты чувствуешь себя в безопасности.

– Именно так! Я подумала о маленьком летнем домике, что позади нашей усадьбы, но там слишком открытое место. А я бы не хотела, чтобы слуги волокли туда мебель у всех на виду.

Латимер стал расхаживать по комнате, потягивая портвейн и думая. Вдруг он встал прямо перед Деборой и спросил:

– А как насчет беседки? Летней, на пирсе?

– Старая развалюха? – с неудовольствием воскликнула она. – Да еще рядом с вонючим болотом?

Латимер спокойно кивнул.

– Вот послушай. Во-первых, она на земле, которая прилегает к нашему дому, и мы можем делать там, что хотим. Во-вторых, это не на глазах у всех, никто ничего не увидит и не услышит. Что касается болота, – улыбнулся он, – насколько я понимаю, не болото привлечет Слэйда, а нечто другое.

Дебора размышляла. «Если бы не близость вонючей запруды, беседка и прямо была бы неплохим местом», – решила она.

– Я утром посмотрю. Может, к концу недели мы сможем все устроить. Латимер покачал головой.

– Нет. Я не могу тратить время. Как только я положу в карман деньги Франклина, мы тут же должны нестись в Нью-Орлеан. Это место утратило для нас все очарование. И если все будет, как задумано, мы окажемся на пакетботе, который приходит завтра днем из Нью-Орлеана, и вернемся обратно в пятницу. – Сделав еще глоток, он уставился в дальний угол комнаты. – В пятницу вечер у Джоша Манчестера, – пробормотал он, размышляя, – и я знаю, что там будет сопляк Франклин. Я, конечно, предпочел бы другое место и время, но после вчерашней ночи не могу себе позволить роскошь ждать подходящего момента. И я бы хотел вечером того же дня уехать. Но, к сожалению, на судно мы не успеем.

– Ну что ж, тогда нечего спешить и с Домиником? – спросила Дебора. Латимер улыбнулся:

– Чтобы мои планы оказались более эффективными, сперва ты должна сделать свою часть работы. Я хотел бы, чтобы завтра вечером ты удовлетворила свою страсть и получила то, о чем грезишь столько времени.

Дебора, которая уже много лет мечтала заняться с Домиником любовью, не могла не согласиться. Ее тщеславие было так велико, что она не сомневалась: единожды побывав в ее объятиях, Доминик захочет еще и еще… И, продолжая рисовать себе розовое будущее, в котором Доминик будет настолько очарован ее прелестями, что покинет жену и уедет за ней в Англию, она вздохнула:

– Ну, как скажешь, дорогой.

На утро она уже не была так радужно настроена: брат поднял ее неслыханно рано, в семь часов. И нельзя сказать, чтобы Дебора была уверена, что беседка годится для задуманного плана. Когда она осматривала полусгнившую пристань и строение на ней, то увидела, что время сделало свое дело.

Это место было некогда очень приятным. Не правильной формы пруд заполнялся чистой водой из ручейка, перегороженного бревнами. Весной цветы усыпали берега, ивы и березы склонялись к воде, а беседка, изящно отделанная металлической решеткой, возвышалась посреди узкого пирса. Не надо иметь богатое воображение, чтобы представить себе, как в прошлом здесь играли дети, гуляли люди, купались в чистой воде, попивали лимонад из высоких бокалов, сплетничали женщины.

Но это было слишком давно. Теперь пруд покрыт ряской, ручеек изменил направление, и свежая вода не попадала в запруду, которая осенью превращалась в темно-зеленую жижу из полусгнивших водорослей, и Дебора, зажав нос платком, воскликнула:

– О! Здесь так пахнет!

Проверив пол, еще вполне крепкий, Латимер заметил паутину на решетке. Похоже, много лет здесь никто не бывал. Но он полагал, что заманить сюда Доминика не составит труда.

Дебора думала иначе.

– Не может быть, чтобы ты говорил серьезно! – вскричала она, озираясь.