Полуночный лихач

Дебрский сразу увидел четырехтомный «Толковый словарь живаго великорусскаго языка» Даля и толстенный – Большой энциклопедический. Его поразило слово «живаго», поэтому он сначала вытащил третий том Даля, где была буква К, открыл – и тут же испуганно захлопнул. Это не для него!

С Большим энциклопедическим словарем дело пошло лучше. Он довольно быстро нашел слово «камикадзе», которое помещалось между «камизарами» (участники крестьянского плебейского восстания 1702–1705 годов в Лангедоке, Южная Франция) и «камилавкой» (головной убор, высокий, расширяющийся кверху цилиндр без полей, фиолетового цвета). Итак, «камикадзе» – по-японски «ветер богов», название летчика-смертника, действовавшего против кораблей противника во время Второй мировой войны.

Ну, он угадал совершенно правильно! Летчик или водитель – разница в данном случае невелика. Главное – смертник. То есть не исключено, что водитель джипа сознательно пошел на смерть, чтобы расправиться с Дебрским.

Секундочку… Его вдруг ударило такой догадкой, что в глазах потемнело. Секундочку! А что, если на самом деле он сам – водитель джипа? Не Дебрский, что бы ни означало это слово, а натуральный Камикадзе? Что, если их просто подменили в той неразберихе, которая царила на шоссе, пользуясь тем, что оба обгорели?

Антон быстро закрыл словарь, с усилием втолкнул его на полку и нервно заходил по комнате.

«Ловушка для Золушки, – почудилось, услужливо шепнул кто-то в самое ухо. – Ловушка для Золушки!»

А это еще что такое?

Уже освоившись с привычкой искать объяснение всему в словаре, Дебрский опять заглянул в шкаф – и вдруг увидел прямо перед собой эти слова: «Ловушка для Золушки». Его материализованная мысль была написана на книжном корешке. Итак, это название романа! Дебрский коснулся корешка пальцами, подумал и вытащил книгу. Сначала он листал ее стоя, потом отошел к дивану и сел, проглядывая страницы, что-то открывая для себя как бы заново, а что-то вспоминая настолько отчетливо, что чуть ли не половину книги мог пересказать, не перечитывая.

Это был французский детектив о грандиозной авантюре, в ходе которой две девицы боролись за богатейшее наследство. Сначала наследницей старой вздорной тетки официально считалась одна из них – по имени, вернее по прозвищу, Ми. Но ее подружка До решила сама стать наследницей и нашла союзницу в лице гувернантки Ми – Жанны. Авантюристки решили устроить пожар на уединенной вилле Ми, при этом несчастная наследница обречена была сгореть, а До следовало героически опалить свое лицо до неузнаваемости, так чтобы Жанна без опаски могла назвать ее потом Ми. И под этим именем До плавно втекла бы в права наследства, не забыв своей щедростью хитроумную и хладнокровную Жанну.

Однако вышла неожиданная накладка: Ми случайно узнала о собственном грядущем убийстве. Более того – она узнала и о том, что тетка, не менее вздорная, чем богатая, намерена сменить курс и изменить завещание в пользу До. То есть у Ми появились более чем веские основания незаметно войти в игру, переменить расстановку сил, героически обжечь лицо и выдать себя за До!

И все-таки этой храброй девчонке, которая очень понравилась Дебрскому, не повезло! Она устроила пожар, при котором До сгорела, однако сама Ми потеряла память, ударившись головой. Жанна, не знавшая о замене, уверенно назвала ее Ми, ну а потом выяснилось, что тетушка, умирая, исполнила-таки свою угрозу и наследницей оказалась До. Мало того, что Ми сама себя перехитрила: она еще и угодила за убийство До на каторгу – разумеется, вместе с Жанной.

Дебрский отложил книгу и задумался.

Увы, «Ловушка для Золушки» не развеяла, а только подтвердила подозрения! Однако книга навела его еще на одну мысль: в такие опасные игры люди играют не просто так, а лишь тогда, когда светит очень, ну очень крупный выигрыш.

Дебрский усмехнулся. Даже не видя себя в зеркало, он мог бы поклясться, что улыбка вышла кривая: обожженные щеки все еще болели. А ведь, пожалуй, напрасно он обвинял неприятного господина Красноштанова и прочих не менее неприятных господ из «Вестерна» в притворстве. Вряд ли они вошли в число участников заговора. Потому что это означало слишком многое количество участников дележа! Скорее всего, их только трое: он сам, Инна и, определенно, Сибирцев.

И тут Антон опять нервно забегал по комнате. Но если это так… если это так, если он и сам участник заговора против неведомого (и, скорее всего, покойного Дебрского), то почему сообщники до сих пор не посвятили его в тайну? Ладно, в больнице они могли притворяться со страшной силой, даже должны были это делать, ведь конечная цель – выдать его за Антона Антоновича, но уж дома-то Инна могла открыться ему!

Однако не открылась. Наговорила всякой пугающей чепухи – и исчезла, оставив его наедине с подозрениями, сомнениями, предположениями, от которых уже дрожь колотила.

А что, если заговор все-таки свершается против его воли и он не более чем кукла, которой манипулируют Инна с Сибирцевым?!