Полуночный лихач

Амнистия, значит… Недаром Инна так опасалась этой амнистии! Но дальше опасений дело не пошло. Они слишком закрутились со своими делами, чтобы проверить, кого освобождают. Нет, помнится, Инна что-то такое говорила, будто убийц амнистия не коснется. Но раз так, каким же образом освободилась Ритка?

– Да, мне повезло, – самодовольно кивнула та, словно подслушав его мысли. – Вообще-то с моей статьей выпускали, только если совсем хреново со здоровьем. Чтоб ты знал: у меня теперь прогрессирующая чахотка. А также злокачественная фиброма. – И злорадно расхохоталась, словно учуяв, как радостно встрепенулось сердце Дебрского: – Рано радуешься, сволочь. Конечно, зона не курорт, однако все это липа. Помогли добрые люди, они ведь даже в тюряге есть.

– Добрые люди? – Антон резко обернулся к ней. – Ты имеешь в виду, что за все это… за амнистию, за справки… заплатила?

– А что? – повернулась Рита с таким отвратительно-невинным видом, что Дебрский едва удержался, чтобы не ударить ее в лицо. – Вполне бы могла и заплатить. Я теперь богатая женщина, разве нет? Мать говорит, деньги приходили регулярно.

– Да, я исполнил все, что обещал, – кивнул Антон. – У тебя на счету пятьдесят тысяч долларов. – И не выдержал, сорвался: – Так какого же черта ты сюда притащилась? Чего тебе еще надо?!

– А ты на меня не ори! – завизжала Ритка так пронзительно, что у Дебрского заломило в ушах. – Договорщик нашелся! Бумажки бездушные переводил, а мне хоть бы одну дачку с воли кинул! Вертухайки на меня как волки рычали, я же нищая была, ничем им голодные пасти заткнуть не могла! Чего тебе еще надо, главное! Много чего, чтоб ты знал! Эти полста тысяч – копейки по сравнению с тем, что мне пришлось вынести. Да меня в первую же ночь бабы в камере изнасиловали самым зверским образом: засунули в промежность бутылку и давай волтузить! Это уж потом я кое-как научилась за себя стоять, а сначала лизала щелки всякой суке, кто побольнее за волосы схватит. Да я за эти годы только раз за мужика и подержалась… Настоящий был хрен, не чета твоему стручку! Сделал он, видишь ли, все, что обещал! Ты мне со своей Кошкой что обещал? Как выйду, получу деньги. А я их не могу получить, ты же их на срочный вклад положил, чтоб только через пять лет взять! Что ж мне, обратно в тюрягу возвращаться? Там хоть кормят, а тут – ложись и помирай!

– Да тише ты! – простонал Антон, чувствуя, как его начинает бить мелкая, противная дрожь, как слабеет тело – так было всегда, всю жизнь, стоило Рите начать орать и визжать. – Какого черта? Я ведь это ради твоего блага сделал. У Катерины Ивановны то один мужик, то другой, ну сама посуди: повытаскали бы они из нее эти деньги, ты вернулась бы к разбитому корыту – что бы делала?

Его взгляд упал на приборы, и у Антона перехватило горло: под двести идет! Дорожные указатели мелькали так, что не разглядеть. Господи, да ведь он и Балахну проскочил на такой же безумной скорости, даже не заметив городка. И если его кто-то пытался остановить, какой-нибудь бессонный автоинспектор, Дебрский не заметил и его. Вот будет сюрприз, если на посту возле Горьковского моря его задержат за превышение! Тогда всему конец… всему!

Нет, хватит. Эта Ритка свела его с ума. Надо немедленно избавиться от нее – любым способом.

Он подрулил к обочине, и Рита беспокойно завозилась:

– Чего ты? Чего остановился?

– Отлить надо. Давай – мальчики налево, девочки направо.

Он выбрался на дорогу, разминая ноги, потом нагнулся и выхватил из стояка ключ.

Рита хрипло хохотнула:

– Боишься? Да брось, я так и не научилась шоферить. Не до того было, знаешь ли.

– Да? – Дебрский сунул ключ в скважину. – Хорошо. Но все равно советую сходить в туалет, – сказал он как мог спокойно. – Дальше останавливаться не будем, так что хоть лопни.

И пошел через дорогу в кусты, не оглядываясь, словно ему было совершенно все равно, останется Ритка в машине или выйдет.

На самом деле ему ничего не хотелось, он даже штаны не расстегнул, а пристально всматривался, чтобы не пропустить тот миг, когда она все-таки вылезет из «Форда» и присядет на обочине. Он успеет перемахнуть дорогу, ключ в стояке, рывок – и поминай как его звали! Потом, позже, они с Инной что-нибудь придумают. Они теперь знают о Ритке, а кто предупрежден, тот вооружен. Главное, избавиться от нее сейчас, пока еще есть шанс закончить то дело с Ниной…

– Эй, тебя там пронесло, что ли? – послышался сердитый оклик, и Дебрский увидел, что Рита высунулась в дверь с его стороны и сердито всматривается в темное шоссе. – Если меня ждешь, то зря, я не хочу.

Чтоб ты сдохла…

Его даже качнуло от яркости и остроты желания увидеть ее труп, но делать было нечего, и он поплелся к машине, делая вид, что поправляет одежду.

Рита насмешливо сверкала глазами:

– У тебя мочевой пузырь как у верблюда!

Дебрский молча сел, повернул ключ и уже тронулся было с места, как вдруг взглянул на Риту и сказал:

– У тебя дверца плохо закрыта.

– С чего бы? – удивилась она. – Я же ее не открывала.

– Значит, с самого начала была плохо закрыта. Открой и прихлопни сильнее.

– А то что? – спросила она, не шелохнувшись.