Полуночный ковбой

А кто же этот высокий всадник, приподнявшийся в стременах и повернувший загорелый лик к солнцу? Выпяченная челюсть ясно показывает стремление к добру и справедливости. Его прямо-таки распирает от собственного мужества, силы и целеустремленности. Его образ воплощают великие актеры — от Тома Микса до Генри Фонда. Кто же это? Да Джо Бак собственной персоной! Ну, может, не совсем, но что-то есть. Пока длилась эта «телелюбовь», с Джо происходила удивительная перемена. День за днем, потихоньку, почти незаметно он делался таким же высоким, сильным и привлекательным, как ковбой на экране. В один прекрасный день, когда вроде бы ушедшее лето вновь ненадолго вернулось, Джо купался и неожиданно обнаружил, что его тело стало телом взрослого мужчины. Он вылез из воды и оглядел себя: да, на илистый берег ступил новоиспеченный мужчина, со сверкающей от капель кожей на сильных ногах. На торсе и руках играли мышцы, а грудь и конечности покрывала солидная растительность. Неожиданное открытие чрезвычайно взволновало Джо, и он заторопился на велосипеде домой, чтобы как следует все изучить в зеркале, висевшем в спальне Салли. Тут Джо ждал еще один сюрприз: его лицо, оказывается, тоже изменилось. Скулы обозначились резче, рот увеличился, и там удобно разместились «заячьи» зубы, которые выглядели теперь как осколки белого мрамора. Зрелище привело его в восторг. Джо быстренько оделся и с важным видом отправился по соседям, надеясь, что и другие оценят по достоинству происшедшие в нем перемены. Но триумфа не вышло. Тогда он пошел в магазин Салли. Она всплеснула руками: «Боже мой, деточка! Как ты одет, на тебе же вся одежда села!» «Да нет, — пробурчал Джо, — одежда-то как раз та же, что и раньше». «Нет, я же вижу — села», — настаивала Салли и дала ему денег на новую.

Ближе к вечеру Джо продефилировал по улицам Альбукерке в ярко-синих джинсах, оранжевой куртке и малиновых сапожках с застежками на лодыжках.

Салли, по ее выражению, «слегка прибалдела», увидев внука: «Да ты просто красавчик, девочки небось по тебе сохнут!»

Дома Джо до рези в глазах продолжал изучать себя в зеркале. Он был поражен: радости от самосозерцания больше не было. Нет, мужчина, родившийся в тот день, не исчез, он был столь же красив, но переполнявшее Джо восхищение спало, ликование улетучилось, и теперь он испытывал чуть ли не муку. И внезапно понял, почему это случилось: в тот день он со всей остротой осознал свое одиночество.

* * *

У Джо никогда не было друзей, он даже не знал, как это — дружить, и пришел к выводу: надо просто выбрать симпатичного человека и как можно чаще попадаться ему на глаза, а там и дружба придет. Он опробовал свой метод на вдове бакалейщика, двух работниках бензоколонки, девушке, выписывающей счета в аптеке, старом иммигранте-сапожнике, билетере в кинотеатре «Мир». Но они, наверное, не понимали, чего он хочет. Постепенно Джо осознал, что дружба — дело тонкое и без разговоров тут не обойтись, но беда в том, что говорить он был не мастак. В тех же редких случаях, когда Джо удавалось выдавить несколько слов, собеседник, как правило, просто пропускал их мимо ушей, так что усилия пропадали зря. Нет, для бесед Джо явно не годился. Больше всего любил он разговаривать с Салли, но ей было постоянно некогда. Ну какой мог быть разговор, когда он, скажем, сидит на краю ванной и смотрит, как она мажется перед зеркалом над раковиной.

В этот момент Салли занимала глобальная стратегическая задача: обновить лицо минимум лет на двадцать. На Джо внимания практически не оставалось.

А ему было уже почти семнадцать, и он буквально задыхался от желания быть кому-то небезразличным. И вот в таком состоянии духа Джо как-то вечером зашел в кинотеатр «Мир», где началось его короткое, приятное и вместе с тем ужасное знакомство с девушкой по имени Анастасия Пратт.

ГЛАВА 3

Анастасии Пратт было всего пятнадцать лет, но это имя гремело среди молодежи Альбукерке. Такая слава редко несет в себе только правду, обычно ее раздувает людская молва.

Однако, начиная с двенадцати лет, Анастасия откалывала такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Самый заядлый лгун не смог бы насочинять того, что происходило на самом деле.

У нее было прозвище «Страж порядка» — так бдительно она следила, чтобы никто не нарушал очереди, установленной ею самой. В этой очереди, как правило, стояло с десяток парней, которых она ухитрялась качественно удовлетворить за какие-нибудь полчаса.

За серебристым экраном кинотеатра «Мир» была большая комната, где хранились афиши, униформа билетеров, мыло, полотенца и прочее барахло. В одном углу были навалены куски обивки, оставшейся от недавнего ремонта. Именно в этом углу и родилась легенда об Анастасии Пратт. Впрочем, она одинаково добросовестно трудилась на квартирах, в автомобилях, в гаражах, на школьных площадках и даже в укромных уголках под открытым небом, если погода была хорошая. Но именно на куче обивки в кладовой кинотеатра «Мир» Анастасия дарила свою благосклонность особенно часто, а очереди здесь были самыми большими.