Полуночный дождь

Я снова засмеялась, зная, что Дженни подбила Блейка на это.

— Значит, Блейк начал работать на тебя сразу после смерти его отца?

— Да, практически. Он также допил весь алкоголь в домашнем баре Конли.

— Серьезно? Как долго это продолжалось?

— Недолго. В марте Дженни заболела. Он изменился в один момент, прямо в тот день, когда узнал. У Блейка с Дженни были чувства друг к другу с первого дня, как я увидел их вместе, я понял, что они всегда будут вместе. Блейк был потрясающим пианистом, моя Дженни была потрясающей пианисткой, и когда их двоих сажали перед клавишами, творилась магия.

— Он все еще играл после этого?

— Играл, но его игра изменилась. Блейк больше не исполнял «Шепот Сары». Своей игрой он выражал ненависть и злобу. Его игра была красивой, но очень темной.

— Что, например?

— То, что он сам сочинял. Если он не работал со мной, он сидел за фортепиано с нотной тетрадью.

— Или с Дженни, — предположила я.

— Нет, тогда нет. Они разошлись на пару месяцев. Думаю, Блейк был с любой, которая была не против.

— Серьезно? Они расстались? — не-е-е-ет, плакало мое сердце, сокрушаясь над историей любви, в которую мне так хотелось верить. Блейк не мог так с ней поступить, он бы не стал.

— Думаю, это было взаимно. Дженни тоже встретила кого-то, с кем хотела развлекаться. Блейк был не против, но, когда Дженни поехала на экскурсию в колледж, и там ее сопровождал симпатичный первокурсник, ей захотелось принять его предложение о свидании. Блейк пришел в ярость. Он не хотел, чтобы она виделась с кем-нибудь еще.

— Но он же встречался с другими?

— Я слышал много ссор, — Барри пожал плечами. — Слышал много криков, раздававшихся за ее дверью. Я знаю ее претензии, но я никогда не спрашивал его напрямую.

— Почему? Я имею в виду, она была твоей дочерью. Он делал ей больно.

— Я смотрел на это по-другому. Я видел две вещи: Блейк обладал большим энтузиазмом, он не боялся работать по многу часов. Отношения между ними испортились настолько, что они не могли находиться в одной комнате, не начав ссориться. И второе, я понимал, как сильно он запал Дженни в душу. Все, что она делала, это оставалась в своей комнате и плакала или спала, это было так не похоже на нее. С самого рождения она была егозой. Уверен, твоя мама рассказывала тебе о Дженни.

Я чуть не ляпнула, что причиной ее сонливости была болезнь, но сдержалась. По опыту я знала, что вы не думаете о таких вещах. Я ни на мгновение не задумалась, что моя мама заболела, когда внезапно она стала слишком уставать, чтобы ходить на концерты. Она работала полный рабочий день медсестрой и играла в симфоническом оркестре, конечно же, она уставала. И я понимала, что депрессия могла увести её в том же направлении.

— Это был Райан? Тем парнем из колледжа был Райан?

— Да. Блейк ненавидел меня за то, что я нанял его.

— Зачем ты это сделал?

— Я считал его хорошим малым. Я знал, что он любил Дженни, он смотрел на нее такими же глазами, как и Блейк.

— Я уверена, все прошло хорошо.

— Проблема была в том, что Дженни не вспоминала прошлое, — Барри снова пожал плечами. — Даже, когда они пытались быть упрямыми, они пристально наблюдали друг за другом.

— Как это? Что ты имеешь в виду?

— Много чего. Блейк привел какую-то девушку, Тристу, на день рождения своей мамы, а Дженни привела Райана. Весь вечер они только и делали, что метали молнии друг в друга. Сара и Грейс заставили их сыграть пьесу, которую Блейк с Дженни написали вместе, и она произвела неизгладимое впечатление на всех присутствующих. Я совсем не шучу, Микки. У всех мурашки по коже побежали от их игры. Они играли друг для друга. Их глаза были закрыты, а пальцы разговаривали. На последней ноте Дженни умчалась наверх, и Блейк побежал за ней. Конечно, их матерям, всюду сующим свои носы, пришлось попросить спутников Блейка и Дженни уйти. Райан оказался достаточно милым, чтобы проводить спутницу Блейка домой.

— И что произошло после?

— Не знаю. Сначала они кричали, а потом затихли. Я убрался оттуда к чертовой матери, подростки — не мой конек. Я справлялся с ними намного лучше, когда они были помладше, до того, как их дружба переросла во что-то большее.

— Думаю, это всегда было что-то большее, чем дружба.

— Думаю, ты права. Я также думаю, к тебе это тоже относится.

— О чем ты говоришь?

— Такой взгляд у Блейка я видел лишь дважды. Сначала с Дженни, а теперь с тобой.

— Он смотрит на меня, как смотрел на Дженни?

— Ты ведь не сомневаешься в любви этого парня к тебе? Ты хоть представляешь, сколько времени у него ушло, чтобы снова испытать эти чувства? Он встречался с другими, я в этом даже не сомневаюсь, у Блейка было много женщин, но он не любил их. Можешь мне поверить.

— Зачем ты мне это говоришь? Он что-то сказал?

— Нет, вовсе нет. Просто, я считаю, что вы оба должны бороться за свои отношения. Вы созданы друг для друга. Послушай, мне лучше вернуться к ремонту, рад, что мы поговорили, Макайла. Знаю, что прямо сейчас этот разговор мало что для тебя значит, но я пообещал твоей маме, что позабочусь о тебе. И я собираюсь это сделать.