Полуночный дождь

— Блейк, ты можешь идти. Правда. Я не злюсь. Я просто хочу забраться в постель и побыть со своей мамой сегодня вечером.

Я бы солгал, если бы сказал, что не был взволнован. Я имею в виду, я в любом случае не мог ничего сделать. Мы бы просто поругались, потому что она была больна, а я хотел погулять.

— Я чувствую себя ужасно.

— Не стоит. Я просто хочу побыть с мамочкой, ладно. Ты можешь идти.

— Ты уверена?

— Да. Я тебя люблю. Теперь иди. Напиши мне позже.

— Я позвоню. Надеюсь, тебе станет лучше.

— Спасибо.

Я ушел, помчавшись к своей машине. Часть меня боялась, что она передумает. Я должен был остаться с ней, я не должен был оставлять ее. Я буду сожалеть об этом дне всю свою оставшуюся жизнь.

К десяти вечера я был пьян. Я не позвонил и не проверил, как там Дженни, потому что был слишком занят, потирая свою промежность о задницу Эштон. Не то, чтобы это служило оправданием, но она сама начала, а я напился. Я не трахнул ее, но был чертовски близок к тому. Она была гораздо настойчивее, чем Дженни. Дженни была петардой, но не такой. Она была намного сдержаннее, чем эта.

Проследовав за мной в туалет, Эштон накинулась на меня и поцеловала. Моя задница была прижата к раковине, а ее руки — на моем ремне. Мать честная!

— Я… у меня кое-кто есть, Эштон, — возразил я, отстраняясь от нее. Первое, о чем я подумал, был вишневый блеск для губ Дженни. На вкус Эштон была не такой, как Дженни.

— Я не жду, что ты пойдешь и расскажешь ей, как и я, мой парень сейчас в колледже. Кому какое дело? Мы здесь, а они — нет.

— У меня нет презерватива, — сказал я, моля о пощаде. Мой член был твердым, как скала. Я не мог этого сделать, но у меня не было сил остановить ее. Мне было слишком любопытно, и я задавался вопросом, какова на ощупь ее грудь, которая была намного больше, чем у Дженни. Была ли она округлой и торчащей, как у нее; становились ли ее соски похожими на бусинки, когда к ним прикасались.

— Я не собираюсь с тобой трахаться, давай просто подурачимся. Нам не обязательно заходить так далеко, в таком случае, это не измена.

— Нет, в каком-то роде измена, — возразил я, пытаясь заставить свой член успокоиться. Он просился наружу.

— Так ты не хочешь, чтобы я отсосала тебе?