Полтавское сражение. И грянул бой

О пропасти между казачеством и посполитыми-украинцами прекрасно знали правители Речи Посполитой и умело этим пользовались. Будучи безжалостными к казакам и карая их за участие в восстаниях смертью, они были снисходительны к посполитым, ограничиваясь в качестве наказания обычной поркой и вновь возвращая их к прежнему хозяину. Посполитые в их глазах были «только рабочее быдло, которое уничтожать нерационально, а, покорив и наказав, лучше снова запрячь в ярмо». Посполитые знали об этом и вели себя в боях совершенно иначе, чем казаки. Например, во время отступления казацко-крестьянского войска после поражения под Берестечком казаки сражались до последнего, а посполитые удирали с поля боя толпами. И хотя именно они отличались в грабежах и бессмысленном уничтожении панских имений и звериной, изощренной жестокостью ко всем полякам, не обращая внимания на их пол и возраст, шляхта беглецов-посполитых не убивала, а король объявил им прощение и даже велел раздавать пищу, чтобы они могли возвратиться к хозяевам.

Но, может, он, родовой казак-шляхтич и гетман, которому не раз приходилось отдавать своим сердюкам приказы о подавлении холопских бунтов на Гетманщине, смотрит на посполитых свысока и клевещет на них? В таком случае необходимо обратиться к мнению других людей, чьи суждения не подвержены влиянию личных чувств и будут намного объективнее...

Мазепа остановился у огромного кованого сундука в углу комнатушки, отбросил крышку. Нагнулся над аккуратно уложенными в нем доверху книгами, отыскал и вытащил две из них. Грустно усмехнувшись, начала перелистывать одну. Ах, какая чудесная библиотека была у него в Батурине! Лучшая на всей Украине и одна из богатейших в Речи Посполитой! Нет ее больше — сожгла пьяная русская солдатня после взятия гетманского дворца. Зачем? Ладно, он, участник многих сражений и штурмов чужих крепостей, может понять воина-победителя, разграбившего дворец, опустошившего винные подвалы, изнасиловавшего всю, независимо от возраста, женскую прислугу и затем утопившего ее в дворцовых прудах, но зачем жечь книги? Наивный вопрос! Наверное, для того, для чего те же солдаты срубили и спилили до единого дерева прекрасный парк вокруг гетманского дворца, разрушили или сожгли в нем беседки и павильоны.

Но хватит о грустном, пора взглянуть на взаимоотношения между казаками и посполитыми другими глазами, начав с польского историка Шейнохи:

«Между народом и Казаками не возникла связь, какое-либо душевное братство. Казаки, люди «шляхетско-рыцарского права», по-своему осуществляли древнее понятие о предназначении рыцарской нации. Народ же в происходящей перед ним борьбе, казачье-панской, жадно искал стороны более сильной и обычно ее придерживался. Только единицы, казачьи души, считанные тысячами, избирали для себя жизнь Низа. Селяне же, вообще, в каждом из казачьих восстаний становились с войсками коронными против Казаков.

Павлюка под Мациевичами, вместе с польскими солдатами, громили волынские крестьяне. Острянина на реке Суле задержали заднепровские волости. Народ всегда склонялся к более сильному, а за деньги крестьяне помогали даже Туркам. Когда под Хотином Турки ничем не могли оборониться от Запорожцев, банда подольских крестьян нанялась к султану сжечь казачий лагерь, но ее вовремя обнаружили Казаки и вырезали а пень...»

Но, может, поляк Шейноха тоже пристрастен в данном вопросе? Тогда стоит узнать мнение на эту тему совершенно постороннего человека, француза Шевалье, совершившего с польскими войсками ряд их походов в период войны с Богданом Хмельницким. Постоянно отмечая героизм казаков, Шевалье был потрясен случаем, произошедшим во время проигранной казаками битвы под Берестечком. Триста казаков, прикрывая отход своих товарищей через болота, погибли до единого, а последний из них, имеющий уже четырнадцать ранений и получивший от наблюдавшего за этим боем польского короля прощение и обещание сохранить ему жизнь, продолжал сражаться и был заколот немецкими ландскнехтами. Противопоставляя им трусость повстанцев-посполитых и объясняя проявленное к ним королем «милосердие», кавалер Пьер Швалье в своем труде «История войны Казаков против Польши» пишет:

«Его королевское величество был милосердным потому, что, убивая мечом этим мятежных простолюдинов, не хочет опустошить одну из главных провинций государства, служившую заслоном для остальных областей. Множество шляхты и даже самые крупные магнаты разорились бы и потеряли бы все доходы со своих огромных поместий в том случае, если бы их села потеряли население».