Польский Экстрим

Тем временем, человек, снимающий кожу, продолжал резать. Морли издал ужасный стон и вынул SD-карту. Позже он сказал мне, что так никогда и не посмотрел оставшуюся часть этого видеофрагмента. Просто не смог.

* * *

Возможно, он на какое-то время потерял сознание из-за травмы от того, что видел на своём ноутбуке, потому что прошло несколько часов и было уже темно, когда он в следующий раз полностью пришёл в себя. Ему нужно было что-то, что могло бы отвлечь его, и это была прогулка в центр города. Но это была не Родео-Драйв или Парк-авеню, наполненная мишурой, фальшивыми людьми и чрезмерно “модной” архитектурой; это было культурное и торговое соединение, лабиринтные проходы которого были образованы зданиями, намного старше Америки. Он считал Центр одним из самых интригующих и красивых мест, которые он когда-либо видел в своей жизни: живое, волнующее зрелище и ещё красивее в вечернее время, когда всё это освещалось.

В конце концов он отошёл от того неприятного чувства и обнаружил, что принял душ, оделся и вышел на улицу, быстро уходя от “Иблиса” и направляясь к сверкающим огням Центра и всей его суете. Прозвищем этого места было - “Место встречи,” и Морли легко понял, почему. Даже этим ранним вечером толпы друзей собирались, образуя различные группы, в которых возникали оживлённые разговоры, и вскоре после этого каждая группа массово направлялась в согласованный ресторан или бар. Слева от него находилась его любимая закусочная “Сфинкс”, которая специализировалась на жареном мясе всех видов с восточным вкусом специй - козлиные рёбрышки, приготовленные на гриле, были особенно восхитительны. Справа было кафе – “Literatka”, известная таверна для местных писателей и художников, где Морли часто бывал ради разливного пива Pilsner Urquell и произведений постмодернистского искусства. Но сегодня вечером Морли не остановился ни в одном из этих заведений, а вместо этого шёл в каком-то отрешённом состоянии прямо по главной площади Центра, минуя древний участок Рыника, различные бронзовые статуи примечательных поляков и, печально известный, “Стеклянный фонтан”, который был довольно красив, несмотря на то, что местные жители осуждали его как бельмо на глазу. В глубине Центра начинался лабиринт торговых палаток, в которых продавалось всё: от сыра и мёда ручной работы, до кусочков жареной картошки спиральной нарезки, множество копчёного и вяленого мяса, в том числе вяленого кролика. Также было много киосков с кофе, чаем и пивом, а также множество киосков с экзотическими джемами, желе и маринадами, и, конечно, поток движущихся покупателей проходил по каждой аллее, изобилующей потрясающе привлекательными польскими женщинами. Обычно наш господин Морли покупал маленькие вещицы во многих киосках, и его глаза наверняка останавливались бы на множестве прекрасных женщин, чтобы представить изысканную плоть под их одеждой.

Но, не сегодня вечером.

Он даже не заметил ни Bеликой Pатуши, построенной в конце 1400-х годов, ни её образцовых астрономических часов (Морли восхищался ими). Его состояние отрешённости усилилось, пока он шёл, и он предположил, что часть его подсознательного “я” закрывала свою обычно возбуждённую силу наблюдения, чтобы оттолкнуть от его чувств те ужасы, которые он видел в этих видеороликах. Следующее, что он чётко узнал, было то, куда он, казалось, направлялся: каменная тропа, которая в конечном итоге вела к Тумскому Острову (Соборный остров, дом собора Святого Иоанна Крестителя и Церковь Святого Креста, две самые знаменитые церкви города). Но Морли мало интересовался церквями и духовностью, и хотя он обладал оживлённым интересом к старой архитектуре, он уже видел эти две конкретные церкви в прошлом и не хотел видеть их снова…

Так почему же он шёл сейчас сюда, казалось бы, в трансе?

Затем в его воображении появилось странное слово: VRACANJE, слово, изображённое на этой жестокой SD-карте.

Господь всемогущий…- снова подумал Морли, и снова подступила тошнота.

Но теперь до него дошло, почему он обошёл все главные достопримечательности своего любимого города и пришёл на Соборный остров. Река вокруг острова была ближайшим водоёмом. Именно тогда подсознание Морли высвободило свои истинные намерения: он хотел избавиться от карты настолько безвозвратно, насколько мог. Обычная мусорная корзина не была достаточно хорошим вариантом, равно как и система канализации. Ему нужно было увидеть, как карта навсегда исчезнет под струящимся туманом.

С глаз долой…- размышлял он с небольшим удовлетворением.

Конечно, его первая идея состояла в том, чтобы сразу взять и отнести эту карту в полицию, но лишь дальнейшее размышление навело его на эту идею. Эта карта была цифровым устройством хранения настоящего снафф-видео, детской порнографии, пыток, изнасилований, и Бог знает, чего ещё. Простое владение такой ужасной контрабандой, без сомнения, было исключительно уголовным преступлением. Полиция захотела бы точно знать, как такая вещь попала к нему во владение.

И что бы он сказал?