Польша против СССР 1939-1950 гг.

Когда к селу приближались польские подразделения, люди из хутора убегали в лес. Это случилось 20 июля 1943 г. Под вечер из Стенжарыч к хозяйству подъехало несколько подвод из полицейской базы, которая была в Стенжарычах. Папа тогда лежал больной, не поднимался с постели, да и мы еще были маленькими, ну так наша семья и осталась. Я неподалеку пас корову с бычком. Услышав выстрелы около хаты, я спрятался в ров. Через некоторое время выглянул и увидел поляка с вилами. Я упал на дно рва, закрыл голову руками и лежу, ожидая удара вилами. Но поляк меня, наверное, не заметил, он погнал корову с бычком. Семилетний Лёня бежал в поле среди полустожков хлеба. Вслед ему стреляли, но ему удалось спрятаться в мак. Шестилетний Женя спрятался на картофельном поле. Когда бандиты уехали, мы втроем подошли поближе к хате. Я увидел, что стенка над окном забрызгана кровью, кровавая дорога ведет к яме. В ней мы нашли мертвых родителей и трех братьев. Лёня и Женя рассказали, что они успели увидеть.

Поляки зашли в хату, вытащили больного папу на двор, прислонили к стене и били прикладами в голову, грудь, в живот, били и лежащего. Маму с шестимесячным Ваней на руках поставили к стене рядом с умирающим папой и выстрелили в голову. Ваня, ударившись землю, заплакал, его тоже застрелили. 12-летнему сыну Федору тут же, у хаты, размозжили голову обухом топора. Вите было 2,5 года. Его топором разрубили от плеча до груди. Он сначала стонал, а потом замолк...»

А теперь воспоминания с польской стороны. Ирена Канице, село Замличе Гороховского уезда: «По моим наблюдениям и по рассказам людей, украинские банды действовали таким образом. Появившись в селе, жителям приказывали зайти в дома под предлогом, что будут делать обыск, потому что у них имеется оружие. Всем членам семьи приказывали ложиться на пол лицом вниз. Затем входила большая группа мужчин и убивала лежащих тупыми предметами, чаще всего били по голове. Часть людей собирали в хлев, там стреляли раненых, затем поджигали хлев, а когда падала крыша, слышны были человеческие стоны...»[159]

А вот отдельные свидетельства из книги — сборника воспоминаний «Свидетели говорят», изданной в 1996 г. в Варшаве.

Францишка Косинска: «Я проживала на Волыни в селе Дошно, что в 17 км от Ковеля. Соседние села Велимче и Датынь... С болью в сердце вспоминаю трагический день 28 августа 1943-го... Уже было достаточно светло, когда я с ребенком подошла к окну и увидела страшную картину Вдоль озера бежит Юзеф Савицкий, а за ним на коне мчится бандеровец с саблей в вытянутой руке. Когда лошадь догнала Савицкого, бандеровец взмахнул саблей, и голова убегающего повисла на плечах...

Я вышла из дома и побежала к дому на две семьи моих дядьев — братьев отца. Мои дядья Флориан и Петр Рубиновские и наш кузен Казимир лежали на полу на животе, пробитые штыками. Под яблоней, недалеко от порога, лежали мертвые тетя Геня с детьми. У нее и ее сына были разрублены головы. Тетя держала в объятиях младшенького. Тетя Сабина, жена другого дяди, была совершенно голая. У нее тоже была разрублена голова, а у грудей лежали два восьмимесячных близнеца. Тут же я увидела бабушку Еву. Она стояла, прислонившись к стене лицом. Я подумала, что она жива. Оказалось, что она пробита штыком и в таком положении умерла, опершись о стену.

Обезумев, я бегала от дома к дому и наконец добежала до своих родителей. Отец лежал на животе в комнате возле кровати в одном белье, пробитый штыком...»

Чеслав Кувалек: «29 августа 1943 г. в воскресенье после обеда к нам дошли вести об уничтожении польских сел. Реакция у людей была разная: одни не верили, что кто-то может прийти и без причины уничтожить польское село; другие высказывали намерения выехать с семьями... третьи предлагали оборонять село. Эта мысль стала преобладать, но у нас не было ни одного человека, кто бы хорошо знал военное дело... (а где же славные польские джеймсы бонды в модификации «Пильх 1943», с высшим английским диверсионным образованием? — Прим. авт.). В ночь с 29 на 30 августа возле моего дома сформировалась колонна повозок с семьями, которые намеревались покинуть село. К сожалению их вернули обратно и предложили участвовать в обороне села. Это привело к напрасной гибели около 480 человек (значит, АК в селе была и препятствовала бегству населения — директиву-то о сохранении польского характера территории выполнять надо было! — Прим. авт.).

...11 ноября 1943 года наша группа самообороны в колониях Ружин и Трускоты отбивала попытки группы УПА ворваться в эти села. На другой день мы покинули Трускоты. Там получил тяжелое ранение Стефан Сковрон... мой хороший товарищ. Мы оказали ему по возможности первую помощь, и он попросил нас оставить его возле дома нашего соседа Гната Юхимчука. На другой день Стах Шимчак пошел забрать Стефана. Оказалось, что его уже нет в живых. У него был распорот живот, вытянуты все внутренности, выколоты глаза, а с ног сняты ботинки...