Читаем Полпред Назир Тюрякулов полностью

Я считаю своим долгом отметить перед вами необходимость увязывания этих чисто деловых операций с нашими общими задачами — с вопросом дружественного и торгового договоров. Из бесед с королем и его сотрудниками я вынес впечатление, что боязнь раздражать англичан еще весьма сказывается на каждом шагу. Это обстоятельство обязывает нас задачу увязывания наших практических задач с общими проводить весьма осторожно, не создавая впечатления, что мы желаем их в наших интересах «перессорить» со всеми. Деловое сотрудничество, давая им известные выгоды и приучая их к нам, постоянно, шаг за шагом будет подготавливать почву для разрешения наших общих задач.

При разрешении всех вопросов советско-геджасских отношений нам следует это основное правило учитывать. Конкретно, в процессе моих переговоров по нефтяному делу, я все-таки намерен добиваться полной ликвидации исключительного режима и укрепления наших отношений договорами. В какой мере мне удастся выполнить эту программу-максимум — судить сейчас не берусь. В этот период я нуждаюсь в ваших принципиальных и практических указаниях по некоторым вопросам. Я должен точно знать позицию центра, чтобы, опираясь на ваши директивы, смог избрать ту или иную линию поведения. Наряду с этим считаю полезным сообщить вам следующее заявление: 25 июня в Мекке Фуад Хамза заявил мне в полуофициальной форме, что гепра предполагает заключить с совпра ряд сделок на лес, сахар, муку, мануфактуру и спички в объеме потребностей страны в целом, и что таким способом гепра само через соответствующий свой орган станет торговым посредником между обеими странами. Таким образом, вопрос об исключительном режиме, по мнению Фуада, как бы решается просто. Это означает, что на указанные предметы вводится нечто вроде монополии. Я ему в ответ ничего не сказал, будучи недоволен таким неопределенным оборотом в вопросе об исключительном режиме. Я считаю, что вопрос об исключительном режиме должен быть нами поставлен во всей его полноте и в нашем понимании (не частичная, а полная ликвидация этого режима и принципиальное допущение нашей торговли на равных с другими основаниях) в тот момент, когда чисто деловые оперативные вопросы достигнут известного уровня развития. В какой именно момент — это покажет обстановка. Это заявление Фуада я отмечаю, как момент весьма характерный для теперешних настроений в здешних кругах. По-видимому, и само гепра чувствует неувязку между соответствующими положениями и деловыми его переговорами. Далее хочу отметить как нечто новое — обращение Халида Каркани (триполитанец, турецкоподданный, боролся против итальянцев, энергичный и мужественный человек). В настоящее время работает здесь компаньоном Де Хааса (германский консул). Он пользуется симпатией короля и постоянно вращается в дворцовых кругах. Принадлежит к противникам Филби. Он обратился сегодня в Мекке с просьбой рекомендовать в Москве его фирму Де Хааса и Халид Каркани в качестве кандидата на роль посредника в наших будущих торговых отношениях с Геджасом. Имея ввиду его близость к королю, я решил пока обезвредить его, а в случае необходимости и использовать его в наших целях. Я считаю его в этих условиях ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМ ДЛЯ НАС фактором. По существу же, я считал бы полезным рекомендовать его в качестве нашего посредника, если бы в будущем возникла необходимость в посредничестве кого-либо из местных людей, пользующихся известным влиянием при дворе. Сейчас он по приглашению короля вместе с ним уезжает в Риад. Его компаньон Де Хаас находится в настоящее время в Москве и, по-видимому, добивается представительства Нефтесиндиката и др. организаций. Я считал бы полезным, чтобы наши организации, не решая еще вопроса его посредничества (так как исключительный режим еще не снят полностью), выяснили бы его возможности и не теряли его из виду. Мой ответ Халиду Каркани также сводится к обещанию рекомендовать его Москве в качестве полезного для нас посредника.

При этом кончаю краткое мое деловое сообщение. Отмечу лишь одно важное обстоятельство: обстановка требует решительных действий. Как бы ни был мал сдвиг в этих делах, необходимо энергично его развивать дальше. Лишь при этом условии я смогу надеяться на успех выполнения моих основных, общих задач. Для этого необходим здесь Хакимов, который при его знании геджасской обстановки был бы весьма и весьма полезным для наших планов.

С товарищеским приветом (Тюрякулов)

ОТПЕЧАТАНО в 3 экз.

1 — I Восточный Отдел,

1 — Секретариат Карахана,

1 — Архив Полпредства,

С. М.

ПИСЬМО Л. КАРАХАНА Н. ТЮРЯКУЛОВУВ СВЯЗИ С АССИРСКИМ ВОПРОСОМ

С/секретно

№ 24 004

18/VI1I-31 г.

ПОЛПРЕДУ СССР В ДЖЕДДЕ

тов. ТЮРЯКУЛОВУ

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии