Полотно темных душ

Ивар вернулся мыслями к Сондре. Жон любил девушку, в этом Ивар не сомневался. Какие бы другие жестокости он ни совершил, Ивар не думал, что он причинит вред своей любимой. Однако грядущая битва, которая скоро начнется у стен крепости, определит будущее Линде.

– Полнолуние наступит скоро. Пожалуй, я останусь и помогу вам, – сказал Ивар и успокаивающе положил руку на плечо Доминика.

Следующие два дня Ивар отдыхал, используя свою силу лишь для того, чтобы укрепить могущество церемониальных одежд, шестов и ножей братьев, а также для того, чтобы запереть ворота крепости. Он наложил дополнительное заклятье, укрепляя старинные двери, ведущие в крепость, надеясь на то, что если запирающее заклятье, окружающее крепость, будет сломано, заколдованные двери продержатся достаточно времени, чтобы он успел восстановить его.

В ночь полнолуния плотный туман окружил крепость, прижимаясь к каменным стенам и взбираясь по ним вверх. Он закрыл серебристой пеленой утесы, возвышающиеся над дорогой и ниже ее, так что крепость казалась единственным крошечным островком в безбрежном море тумана. Оставшиеся четверо Стражей сразу собрались во дворе крепости, вымощенном камнем, а Ивар взобрался на башню и стоял там на той самой площадке, с которой когда-то давно Лейт смотрела на Гхенну и Линде.

Ивар был одет в серый плащ Стража, а в руках держал посох и все необходимое, что понадобится ему для наложения заклятий, которые он помнил. Ожидая нападения, Ивар думал о тех, кого Моргот уже прикончил, об их посиневшей коже и негнущихся членах, застывших, как от сильного холода. С чем ему придется биться сегодня ночью? Как долго он продержится, прежде чем противник сумеет высосать жизнь и из его тела?

Стражи начали читать заклинания и молитвы перед дверьми часовни, в которой пока было тихо. Казалось, они не обращают никакого внимания на полную тишину, повисшую над крепостью. В тишине этой чудилось тревожное, предгрозовое ожидание. Даже беспокойный зимний ветер стих, умолкли горестные стоны, которые постоянно слышались из стен крепости. Серебристый туман продолжал сгущаться.

Ивар поглядел на узенькую серебряную ленту дороги, которую еще не успела поглотить пелена тумана, и увидел на ней стремительный бег вервольфов, грациозных и молчаливых. Оборотни спешили к крепости.

Кези и его дочь твердили о трех волках. Ивар увидал четырех. Джонатан тоже был с ними. Какое-то колдовство помогло ему мчаться так же быстро, как и они, легко и плавно. Гибкие языки тумана курчавились над их головами, приближаясь к крепости вместе со стаей.

У Ивара оставалось не так уж много времени. Он бегом спустился во двор и встал там позади запертых крепостных ворот. В задумчивости Ивар теребил пальцами свой широкий пояс. К поясу были подвешены кусок веревки, стеклянный стержень в чехле из волчьего меха, мешочек с серой, мешочек с фосфором и белое птичье перо. Заклятья, которые ему удалось припомнить, оказались не слишком сильными, и их было так мало! Он не соперник даже мальчишке…

Сердце Ивара забилось чаще. Откинув на спину капюшон плаща, он приподнял посох и приготовился достойно встретить конец.

Оглянувшись на монахов, Ивар увидел, что все четверо стоят, повернувшись к нему спинами, решительно сосредоточив все свое внимание на дверях часовни. Маттас вел службу, остальные вторили ему. Ивар заметил, что простертые руки Маттаса дрожат, а слова молитвы звучат тише, чем когда-либо. Голоса монахов тоже показались ему не такими громкими, как обычно.

Что-то почувствовало их страх и неуверенность, почувствовало и усилило. Поняв, что сомнение было навязано ему его могущественным противником, Ивар попытался его преодолеть. Выпрямившись, он расправил плечи, а его решимость окрепла, когда он напомнил себе, что тоже кое-что может.

Атака началась внезапным шквалом энергии, которую скорее можно было ощутить, нежели увидеть. Еле слышным громом он прокатился над крепостью, над стенами окружившего ее тумана. Тяжелый гул сотряс ворота крепости, и толстое дерево прогнулось вовнутрь, уступая пульсирующим ударам снаружи, частым и ровным, как сердцебиение чудовищного существа, которое управляло этими невидимыми силами. Ивар торопливо наложил на ворота еще одно заклятье, укрепив древнее дерево, и обернулся, только теперь почувствовав, как другая сила пытается проникнуть сквозь заколдованные стены часовни. Ивару нужна была помощь Доминика. Он уже открыл рот, чтобы позвать монаха, и в это время Полотно проснулось!

Пойманные Тканью твари никогда не вели себя так буйно, как сейчас, когда надежда на освобождение вдохновляла их на самые отчаянные усилия. Они бились в двери и раскачивали камни стен с такой яростью, что вся часовня тряслась, но двери сдерживали их бешеный напор, укрепленные усилиями Стражей и их верой, которая с началом атаки не только не ослабела, но даже стала сильней.