Полный нокаут (ЛП)

— Это последний раз, когда мы собираемся быть вместе в подобном месте… Как ты себя чувствуешь?

Легкая улыбка играет на ее губах, когда она проводит руками по моим рукам, сжимая их через ткань толстовки.

— Пока у меня есть ты, мне все равно, где мы находимся. Как ты себя чувствуешь?

Теперь, когда ты прикасаешься ко мне, лучше.

— Чувствую себя… готовым. Довольным.

Ее руки скользят вверх по моим плечам и обвиваются вокруг шеи. Она медленно притягивает меня ближе. Когда ее губы касаются моих, дверь открывается. Она отскакивает от меня, когда придурок с камерой нацеливает ее прямо на нас. Лампочка сбоку мигает красным, и Оливия отказывается смотреть в объектив. Если бы это был любой другой день, я бы взял его камеру и швырнул ее о бетонную стену, но поскольку это мой последний бой, думаю, она может дожить до следующего дня.

— Пора, Сет, — кричит Джексон из-за спины оператора.

Что ж, я ни за что не пропущу свой поцелуй перед боем из-за камеры. Я бросаюсь вперед и хватаю Оливию. Притягивая ее к себе, ставлю руку перед объективом камеры, загораживая обзор, и прижимаюсь губами к губам жены. Парень пытается вытащить свою камеру, поэтому я сжимаю тонкую металлическую трубку, удерживающую объектив. Конечно же, она трескается, и Оливия со вздохом отстраняется от меня.

— Боже мой, Сет, — выдыхает она, поворачиваясь к мужчине. — Мне так жаль.

— О, — выдыхаю я, передразнивая ее и выпуская его камеру. — Мне так жаль.

Взгляд оператора темнеет из-за моего сарказма. С ухмылкой я хватаю Оливию за запястье и протискиваюсь мимо него.

— Не могу поверить, что ты это сделал, — огрызается она себе под нос.

Я смеюсь, закидывая руку ей на плечо.

— В следующий раз он не забудет постучать.

Она пыхтит рядом со мной, но я не могу перестать улыбаться. Мне это показалось забавным. Когда я выхожу в коридор, то слышу, как громко играет моя музыка. Она течет сквозь меня, превращая меня в сгусток агрессии. Я останавливаюсь перед большими двойными дверями и оборачиваюсь. Передаю Оливию Джексону и срываю с себя толстовку. Дэррил и член MMAC, которого я никогда раньше не видел, начинают втирать вазелин в края моего лица. Я ненавижу ощущение густой субстанции, но это точно лучше, чем получить порез поперек брови. Дэррил засовывает мне в рот каппу, и двери открываются. В последний раз в моей жизни море людей заполняет арену передо мной и скандирует мое имя. Вокруг мигают огни, а плакаты с моим именем высоко подняты. Для меня это горько-сладкий момент, поэтому я не тороплюсь и впитываю все это в себя…

…в последний раз.

***

Оливия

Дэррил и Джексон подталкивают Сета, но он отказывается двигаться. Вместо этого он наблюдает за толпой, которая выкрикивает его имя. Я смотрю мимо него и вижу Дона, ожидающего в клетке. На дальнем телевизоре приближают его лицо, транслируя выражение отвращения по всей арене. Он ходит из стороны в сторону и подпрыгивает. Я никогда не видела, чтобы Дон выглядел таким серьезным. Он жаждет крови. Сет оглядывается через плечо на Джексона и вытаскивает каппу.

— Береги ее, — приказывает он, и Джексон обхватывает меня сильной рукой за талию, прижимая к себе.

Сет бросается вперед, и толпа сходит с ума. Мои барабанные перепонки, желудок и сердце вот-вот взорвутся. Я никогда не привыкну к этому. Никогда. Я спотыкаюсь, когда Джексон тянет меня за собой. Он опускает голову и притягивает меня еще ближе, когда со всех сторон протягиваются руки, чтобы коснуться нас. Пальцы скользят по моему плечу и волосам, когда мы несемся по дорожке прямо к клетке. Когда мы подбегаем, рефери проверяет уши, рот и перчатки Сета, и я улыбаюсь, когда он проходит краткий осмотр. Не прошло и секунды, как он взбежал по лестнице и влетел в клетку. Оказавшись внутри, ни Сет, ни Дон не сводят друг с друга глаз. Я провожу руками по кусочку пола. Крики толпы заставляют клетку вибрировать, и я задаюсь вопросом, щекочет ли это основание ступней Сета так же, как мои пальцы. Покалывание, вызванное полом клетки, проходит по моему телу. От кончиков пальцев до сердца. Мое сердце колотится, каждая клеточка вибрирует со своей собственной скоростью. Никогда в своей жизни я не была так взволнована или напугана перед боем. Никогда настолько, как в этот самый момент.

Я откидываюсь на спинку маленького металлического стула, предоставленного мне. Диктор стоит посреди ринга. С потолка медленно спускается микрофон, и мужчина хватает его.

— Дамы и господа, сегодняшняя душераздирающая битва вот-вот начнется. — Дрожь пробегает у меня по спине, когда он представляет обоих участников, отмечая, откуда они и сколько весят. Диктор погружается в их наполненную ненавистью историю, разогревая аудиторию все больше и больше, пока они не начинают жаждать крови.