Полное собрание в одном томе

Пока они так ломали головы, вдалеке в штреке показался свет, словно кто-то шел в их сторону. Сначала горняки обрадовались, но когда идущий подошел ближе, очень испугались, потому что по штреку, сгорбившись под низким потолком, шел незнакомый человек огромного роста. Одет он был в монашескую рясу с капюшоном на голове, а в руке нес яркую рудничную лампу. Он вошел к ним в забой, рудокопы оцепенели от страха, но незнакомец сказал: «Не бойтесь, я не сделаю вам ничего плохого». Он взял их светильник и подлил в него масла из своей лампы. Потом он схватил кайло и начал работать, и за час сделал больше, чем они, при всем старании, сделали бы вдвоем за неделю. На прощанье горный монах сказал: «Пусть ни одна душа не знает, что вы меня видели», — и ударил кулаком в левую стену. Стена расступилась, и рудокопы увидели подземный коридор, сверкавший золотом и серебром. Их ослепил неожиданный блеск, они отвернулись, а когда через мгновение взглянули снова, все исчезло. Если бы они вовремя бросили туда кайло или другой инструмент, проход не закрылся бы и рудокопы нагребли бы себе сокровищ. Но как только они отвели глаза, все исчезло.

И все-таки рудокопам очень повезло: у них осталось масло горного духа, которое никогда не кончалось. Прошло несколько лет, как-то субботним вечером они сидели с приятелями в кабачке и, слово за слово, рассказали им всю историю. Утром в понедельник, придя на работу, рудокопы обнаружили, что масло в лампе иссякло. И пришлось им, как прежде, снова постоянно заботиться о масле.

Венецианцы на Гарце

По всему Гарцу сохранились легенды о венецианцах, в старину приходивших в эти края. Местных жителей удивляло, что пришлые сразу же направлялись в определенные места, словно все тут знали заранее. Перед ними раскрывались горы, они входили внутрь и возвращались с несметными сокровищами. Своих проводников они обычно щедро награждали и говорили им не раз, что жители здешних мест даже представления не имеют о том, какие богатства таятся в этих горах, и что иной раз камень, брошенный в корову, стоит больше, чем сама корова.

Как-то раз венецианцы пришли к одному человеку из долины и попросили проводить их в некое место. Он согласился. Придя на это место, венецианцы потянули за один из кустов орешника, под ним открылся просторный ход. Они вошли внутрь, и проводник вслед за ними, и пришли в большой зал, посреди которого стоял огромный лоток, полный с верхом золотыми слитками. Венецианцы раскрыли свои мешки и стали их наполнять. А проводник, как бы нечаянно, уронил свой платок на кучу золота, нагнулся, чтобы его поднять, и вместе с платком незаметно прихватил слиток. Тотчас вскочила огромная собака, лежавшая подле, набросилась на него и чуть не разорвала, но венецианцы успокоили ее. Когда все вышли наружу, проводнику сказали, что он может быть свободен, потому что свое вознаграждение он уже получил. После отъезда венецианцев проводник снова пришел на это место, повыдергал весь орешник, но так и не смог попасть внутрь горы.

У одного человека из предгорья каждый год останавливались люди из Венеции, и он водил их в горы. У них имелось особое зеркало: если посмотреть в него, становилось видно, что таят в себе горы. Хозяин дома разузнал об этом и однажды ночью потихоньку унес зеркало. Он поглядел в него и увидел, что у горы Иберг вершина железная, середина серебряная, а подножье золотое, и стоит она на воде.

Рано утром, едва венецианцы поднялись, они уже знали, что зеркало у них украдено, и заставили хозяина его вернуть. Они ушли и больше не вернулись. Пришлось этому человеку снова браться за первую попавшуюся работу и получать жалкие гроши, в то время как венецианцы щедро ему платили, и он при них жил припеваючи.

Ганс в Венеции

Были времена, когда в горах Гарца повсюду бродили венецианцы. Так местные жители называли всех итальянцев и были уверены, что они повсюду ищут золотой песок. Для вида пришлые торговали мышеловками или чесалками для льна и возвращались домой, наполнив мешки так называемым золотым песком. Они много раз возвращались на одни и те же места, искали хороший песок и увозили его с собой. Для чего они его использовали, неизвестно. В горах Фихтельберга тоже появлялись венецианцы и подолгу жили среди местных жителей.

Один из них, по имени Габриэль, много лет жил у крестьянина из деревни Вюльфертсройт, что по старой эгерской дороге. Он чувствовал тут себя как дома, и все относились к нему как к члену семьи. Целыми днями он странствовал в окрестных горах, а ночью спал за печью на кабаньей, или волчьей, или медвежьей шкуре, — эти звери тогда еще во множестве водились в окрестных лесах.