ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ В ОДНОМ ТОМЕ

Куда ты холоден и cyx!
Как слог твой чопорен и бледен!
Как в изобретеньях ты беден!
Как утомляешь ты мой слух!
Твоя пастушка, твой пастух
Должны ходить в овчинной шубе:
Ты их морозишь налегке!
Где ты нашел их: в шустер-клубе.
Или на Красном кабачке?

<Щербинину.>

Житье тому, мой милый друг,
Кто страстью глупою не болен,
Кому влюбиться недосуг,
Кто занят всем и всем доволен —
Его не ведает печаль;
Его забавы бесконечны,
Он создал мысленно сераль
И в нем блаженствует, беспечный!

* * *

Твои догадки — сущий вздор:
Моих стихов ты не проникнул.
Я знаю, ты картежный вор,
Но от вина ужель отвыкнул?

* * *

Когда Потемкину в потемках
Я на Пречистенке найду,
То пусть с Булгариным в потомках
Меня поставят наряду.

* * *

Когда так нежно, так сердечно,
Так радостно я встретил вас,
Вы удивилися, конечно,
Досадой хладно воружась.

[Вечор в счастливом усыпленьи

< >

Мое живое сновиденье
Ваш милый образ озарил.]

С тех пор я слезами
Мечту прелестную зову.
Во сне был осчастливлен вами
И благодарен наяву.

Стихотворения 1830–1836 гг

* * *

Зачем я ею [очарован]?
Зачем расстаться должен с ней?
Когда б я не был избалован
Цыганской жизнию моей.

—

Она [глядит на] вас так нежно,
Она лепечет так небрежно,
Она так тонко весела,

Ее глаза так полны чувством,
Вечор она с таким искусством
Из-под накрытого стола
Мне свою ножку подала.

* * *

Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды лик увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел.

Когда безмолвная Варшава поднялась,
И бунтом опьянела,
И смертная борьба началась,
При клике «Польска не згинела!»[91]

Ты руки потирал от наших неудач,
С лукавым смехом слушал вести,
Когда бежали вскачь,
И гибло знамя нашей чести.

Варшавы бунт
в дыме
Поникнул ты <главой> и горько возрыдал,
Как жид о Иерусалиме.

Родриг