Полное собрание сочинений. Том 6.

«Что вы мн ни говорите, mon bon ami», [77]говорила мать Оленина своему старому другу и двоюродному брату, который упрекалъ ее въ томъ, что она позволила сыну разстроить имнье и ухать на Кавказъ, — «что вы мн ни говорите, a Dmitri такъ благороденъ. Il faut que jeunesse se passe. [78]И мы съ вами шалили.

* Из копии № 9.

«Сходи!» сказалъ ужъ посл урядникъ, оглядываясь вокругъ себя. «Твои часы что ли, Гурка? Иди!»

— «И то ловокъ сталъ Лукашка твой», прибавилъ урядникъ, обращаясь къ старику: «все, какъ ты, ходить, дома не посидитъ, намедни убилъ одного».

— «Мы убьемъ, только со мной поди», сказалъ Лукашка, поддерживая ружье и сходя съ вышки. — «Вотъ дай срокъ, ребята въ секретъ пойдутъ, такъ я теб укажу», прибавилъ онъ. — «Вотъ житье твое, право зависть беретъ, гуляй добрый молодецъ, да и все», сказалъ Лукашка. «А мн на часахъ стоять хуже нтъ. Скука, злость возьметъ».

— «Гм! гм! сходить надо, надо сходить», проговорилъ старикъ самъ себ: «а теперь тутъ подъ чинарой посижу, може и точно ястребъ».

— «Летаетъ, дядя, летаетъ!» подхватилъ Назарка, и опять сдлалъ колнцо, опять разсмшившее народъ на кордон.

— «Дура-чортъ!» крикнулъ Лукашка. «Не врь, дядя, а со мной пойдемъ, на полян видлъ я точно». 

13.

Лукашка вошелъ въ избу, повсилъ на деревянный гвоздь оружiе и черкеску. Въ одномъ бешмет еще замтне стала широкая кость его сложенья. Онъ досталъ лепешку и, пережовывая, подошелъ къ лежавшему казаку.

«Дай испить, дядя», сказалъ онъ, толкая его: «глотка засохла».

Казакъ видно не хотлъ давать.

Ну!.. сказалъ Лукашка, хмурясь.

«Ужъ нечто для тебя», сказалъ казакъ, продирая глаза. «Нацди чапуру, Богъ съ тобой, я говорю, не жалю!»

— «Спаси Христосъ, что не пожаллъ», сказалъ Лукашка, утирая широкiя скулы и выходя изъ двери.

— «И жаль было, да малый хорошъ», проговорилъ казакъ и опять легъ: «малый, я говорю, хорошъ».

— «Пойти пружки [79]поставить», сказалъ Лука: «время хорошо». Захвативъ бичевку, онъ съ дядей Ерошкой пошелъ на поляну.

— «Не ходи безъ ружья, убьютъ!» крикнулъ ему урядникъ.

Лукашка не отвтилъ и въ лсу скоро послышался его голосъ. Онъ ходилъ, отыскивая фазаньи тропки и разставляя на нихъ пружки, и плъ про короля Литву.

Сиротинушка, сиротинушка добрый молодецъ,
Исходилъ я, сиротинушка, и свтъ и землю русскую,
Не нашелъ я себ отца-матери и роду-племени,
Только я нашелъ себ, сиротинушка, короля Литву.
Служилъ я королю Литв ровно тридцать лтъ
А съ королевною его жилъ ровно девять лтъ,
Никто про насъ не зналъ и не вдалъ.
На десятомъ на годичк стали люди знать.
Изъ заднихъ королевскихъ воротничковъ
Выходила то ли его любимая ключница
И видала ли его любимая ключница,
Доказала она королю Литв:
«Ты батюшка нашъ, король Литва,
Ничего ты не знаешь и не вдаешь,
Живетъ твоя королевна съ любимымъ ключникомъ».
На ту пору королю Литв на бду сталось,
За велику досадушку ему показалось.
Кричитъ король Литва своимъ громкимъ голосомъ:
«Ой гей! мои грозные палачи,
Берите, становите вы релья высокiе.
Натяните петлю шелковую,
Подите, приведите моего любимаго ключника».
Ведутъ его, добраго молодца, по улиц,
Идетъ добрый молодецъ не тряхнется,
Черные кудри его не шелохнутся.
Подводятъ его, добраго молодца, къ рельимъ высокіимъ.
На ступеньку онъ ступаетъ, Богу молится,
На другую онъ ступаетъ — со всми прощается.
Добрый молодецъ на рельицахъ качается.
На ту пору къ королю Литв
«Ты батюшка нашъ, король Литва,
Добрый молодецъ на рельицахъ качается,
Королева ваша въ палатушкахъ кончается»

Голосъ у Лукашки былъ сильный и рзкой.

— «Вишь, псенникъ то нашъ отдираетъ», скавалъ урядникъ, мотнувъ въ ту сторону, откуда слышалась псня, — «Ловко!»

КОММЕНТАРИИ ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ «КАЗАКОВ».

I.