Читаем Полное собрание сочинений. Том 4 полностью

Из этих доводов уже вытекает вышеозначенная точка зрения, но, мало того, я помучаю вас и ещё одним доказательством. Любые взаимодействия подчинены закону сохранения энергии и так же подчинены закону суммирования погрешностей любые взаимодействия строго детерминированы. Психика есть, как-то работает, а значит, что-то с чем-то в ней взаимодействует психика детерминирована и т.к. общество есть сумма психик, то и общество детерминировано в обществе существуют абсолютно точные законы. Только раскрыть их можно не путём гуманитарных наук, а лишь путём наук естественных.

А теперь одно очень важное пояснение. Ни о каких точных законах и предсказаниях не может идти речи, если общество изучается на «общественном» (если можно так сказать) уровне, а не на уровне отдельных людей, отдельных психик. Все эти обобщения, свойственные гуманитарным наукам, хотя и необходимы на современном этапе нашего знания, всё же идеалом служить не могут. Общество не есть нечто обособленное и особенное, оно есть совокупность. Когда мы говорим «если менеджер будет говорить своим подчиненным о смысле их работы, то производительность повысится» (кстати, один из законов менеджмента), то мы можем сколь угодно много конкретизировать, что это должен быть за менеджер, как он должен сказать, каким подчиненным и т.д. всё равно, так мы ни к какой абсолютной точности и близко не подойдем. Да, если сейчас по этому закону производительность в 90% случаев (цифры «с потолка», ибо не принципиально) вырастает на 10% ± 10% (погрешность здесь относительная), то в случае конкретизации мы скажем: в 91% ± 2% случаев… на 6 ± 1%. Но от вероятности мы всё равно никуда не уйдем. Чтобы знать почти точно, мы должны знать всё о данных людях, все образы и все их взаимодействия, начиная с самого рождения, лишь тогда мы скажем: входной образ «вы делаете это для…» сказанный человеком, как образ пересекающийся так-то и столько-то с образами… вызовет образы… которые повысят приоритет образов… Но и здесь не будет абсолютной точности! Далее уже физика: одно элементарное расстояние. И лишь тогда мы скажем абсолютную истину.

Таким образом, по мере приближения к абсолютно точным гуманитарным законам мы можем выстроить такую цепочку (грубо): социология -> социальная психология -> психология -> физиология -> биология -> биофизика -> физика. Т.е. абсолютное знание по гуманитарной проблематике достигается только решением на уровне физики (как науки о структуре бытия), и никак иначе.

А что сейчас? В социологии (и т.п.) самым «мелким» понятием является человек, а то и вовсе «группа». Глубже (т.е. психика и её структура, взаимодействия) – это уже психология, которая обществом не занимается. Социальная же психология, как наука на стыке, так же берет из психологии самое общее. Ну и о каких точных законах тогда может идти речь? Это всё равно, что измерять размер молекулы линейкой (ну или в случае социальной психологии – штангенциркулем). Здесь нужна не большая точность в понятиях (хотя и это тоже), а кардинально новый подход; подход естественных наук. А таковая методология на данный момент находится ещё совсем в зачаточном состоянии, даже об отдельной дисциплине пока речи не идет.

Как видите, я допускаю абсолютно точное знание и о человеке, и об обществе. Т.е., в плане свойств объекта познания гуманитарные науки ничем не отличаются от естественных. Вся разница здесь лишь в подходе к проблеме, в отправной точке. В то же время подход гуманитарных наук нельзя назвать ущербным. Это просто иное. Это временная мера, имеющая причину в нашем далеко несовершенном знании. Точно так же, как позитивные науки и позитивный подход вытеснил натурфилософию, так же, со временем, и подход гуманитарных наук будет вытеснен подходом естественных, хотя и сам объект исследования останется тем же. И такая трансформация (которая намечается уже сейчас) лишь вопрос времени. Но сейчас гуманитарные науки необходимы. Без них, на данный момент, естественнонаучный подход слеп. Психолог видит мысль, но не имеет никакого понятия, как эта мысль получилась на физическом уровне. Физик, в свою очередь, может знать хоть все элементарнейшие взаимодействия в нашем мозгу, но без психолога он так и не поймёт, как видит эти взаимодействия сам человек. Истина в единении с дальнейшим вытеснением гуманитарного подхода из области точного знания. Хотя то уже совсем далёкое будущее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука