Полное собрание сочинений. Том 4

Неурожай-ли случился, ему мужичокъ за осьмину четверть на другой годъ всыпаетъ. Другой за с мяны ему годъ, почитай, ц лый работаетъ. Онъ привыкъ по 2 гривны пудъ с на брать, да по рублю про зжимъ спускать, другой торговли онъ и не знаетъ. 10 процентовъ въ годъ получить онъ и пачкаться не станетъ, а торговля ему всякая открыта. — Платитъ м щанскія подати и за д тей солдатчины не боится, потому что въ разные города приписанъ, а въ гильдію записаться — онъ не дуракъ. Да и что? «Куда ему? — онъ челов къ ничтожный». Онъ любитъ чай, муку, въ которой в чно пачкается, лошадокъ, водку и донское пивалъ съ писаремъ, который ему кляузы пишетъ; очень любитъ трактиры и половыхъ, а когда говорятъ о д вкахъ, то со см ху помираетъ. Но грамот не знаетъ, только ум етъ имя писать да «цифиры». Прозвище его Шкаликъ, но вс зовутъ его Алешка, исключая б дныхъ мужиковъ, которые, низко кланяясь, говорятъ ему «Алекс й Тарасычь, батюшка».

Когда Ал[ешка] «прогоритъ» или «вылетитъ въ трубу» то это обстоятельство всегда возбуждаетъ истинную радость во вс хъ его знакомыхъ, и тогда онъ, погибшій челов къ, или попадаетъ въ острогъ или спивается съ кругу. Къ несчастію Алешки, Липатки и Купріяшки изобилуютъ не въ одномъ N у зд , а ихъ по всей Руси много найдется.

И досадно то, что они вс носятъ на себ самый чистый русскій характеръ, въ которомъ привыкъ вид ть много добраго и роднаго. Больно смотр ть, какъ иностранные артисты, д вки, магазинщики, художники за вещи, не им ющія никакой положительной ц нности, получаютъ черезъ руки нашихъ пом щиковъ трудомъ и потомъ добытыя кровныя деньги русскаго народа, и, самодовольно посм иваясь, увозятъ ихъ за море, къ своимъ соотечественникамъ. Но, по крайней м р , тутъ можемъ мы обвинять европейское вліяніе, можемъ ут шать себя мыслью, что люди эти спекулировали на счетъ нашихъ маленькихъ страстишекъ, въ особенности на счетъ подл йшей и обыкновенн йшей изъ нихъ — на счетъ тщеславія. Мы можемъ ут шать себя мыслью, что, разрабатывая тщеславіе, они наказываютъ его. Но каково же вид ть Алешекъ и Купріяшекъ, усп шно разрабатывающихъ незаслуженную нищету и невинную простоту народа, которыя одн причиною удачи ихъ спекуляцій. <Алешки и Купріяшки, не въ томъ, такъ въ другомъ вид всегда будутъ существовать, но разв не отъ пом щиковъ зависитъ ограничить кругъ ихъ преступной д ятельности?>

— Шкаликъ, поди-ка сюда, — сказалъ Николинька, подзывая его и отходя въ сторону. — Что жъ, братецъ? — над нь шапку — когда ты нам ренъ кончить д ло съ Болхой? Над нь-же, я теб говорю, — я теб сказалъ, что, ежели ты до нын шняго дня съ нимъ не помиришься, я подамъ на тебя въ судъ, и ужъ не прогн вайся.

— Помилуйте, Васясо, я готовъ для вашей милости все прекратить и съ Болхой готовъ мировую исд лать и все, что вамъ будетъ угодно, только не обидно ли будетъ-съ, говорилъ Алешка, опять снимая шляпу.

— Ахъ, скука какая! Над нь, 20 разъ теб говорю, мн не въ шляп д ло, а въ томъ, чтобы ты говорилъ толкомъ, а не болталъ всякій вздоръ; хочешь ты или н тъ кончить д ло мировой? Ежели хочешь, ступай сейчасъ къ Болх и отдай ему по уговору 50 р.; ты вспомни, что ужъ вотъ 2-ая нед ля; ежели не хочешь, такъ скажи прямо, что не хочешь.

— Оно точно, Васясо, — отв чалъ Шкаликъ, над вая шляпу и мутно глядя черезъ плечо Князю, деньги отдать нечто, да больно обидно будетъ: наше с но разломали, наши веревки растащили, да чуть до смерти не убили, а вы съ меня же изволите деньги требовать, да судомъ изволите стращать. Сами изволите знать, мы за деньгами не постоимъ, да д ло-то незаконное, а по судамъ, слава Богу, намъ не въ первой ходить, насъ и Матв й Иванычь знаютъ.

— Что?

— Впрочемъ на то есть воля Вашего Сіятельства, только насчетъ денежекъ-то извольте ужъ лучше оставить, — прибавилъ онъ, поглаживая бородку.

— Не понимаю! Такъ ты говоришь, что ты ни въ чемъ не виноватъ, что ты бабу не билъ?

— Никакъ н тъ-съ, — отв чалъ Шкаликъ, съ выраженіемъ совершеннаго равнодушія поднимая брови.

— И денегъ платить не хочешь?

— За что-жъ намъ платить? сами извольте посудить, Васясо, — отв чалъ онъ съ улыбкой, добродушно потряхивая головой.

— Ахъ, ка-кой — плутъ!!! — вскричалъ Князь, отвернувшись отъ него съ видомъ чрезвычайнаго изумленія и отвращенія. — Хорошо же негодяй! — прибавилъ онъ, вспыхнувъ и быстро подходя къ нему.

— Помилуйте, Васясо, — отв чалъ Шкаликъ, снимая шляпу и отступая, — мы люди маленькіе, темные.

Минутное волненіе изобразилось на лиц Шкалика при вид большихъ рукъ Николиньки, которыя, выскочивъ изъ кармановъ и сд лавъ грозный жестъ, энергически сложились за спиной. Казалось, руки эти напрашивались на другое употребленіе.

— Послушай, Шкаликъ, я сов тую теб обдуматься, — продолжалъ онъ спокойн е, но въ это время кто-то сзади довольно грубо толкнулъ его, прибавивъ: «позвольте». Онъ отодвинулся и, не перем няя суроваго выраженія лица, оглянулся. — Г-жа Михайлова, сопутствуемая своимъ супругомъ и выд лывая головой и глазами самыя, по ея мн нію, завлекательныя маневры съ явнымъ нам реніемъ обратить на себя чье-то вниманіе, вертлявой походочкой проходила къ экипажу.