Читаем Полное собрание сочинений. Том 3 полностью

Теперь возьмём Древнюю Грецию или Раннее Средневековье. Человек уже больше хочет быть особенным; он уже хочет идти наперекор, хотя ещё слабо. В абсолютном большинстве случаев, если человек родился крестьянином, он им и умрёт; если человек – сын ремесленника, то он, в конце концов, наверняка станет ремесленником. Хотя выбор у него уже есть: работать в городе, быть каким-нибудь циркачом, податься в разбойники… Всякого рода «личные бунты» ещё очень редки, но стремление к чему-то большему (хотя и незначительное) всё-таки есть.

Обратимся к нашему времени. Кто в детстве не мечтает быть Кем-то? Те самые бунты встречаются на каждом шагу. Человек готов уже выставлять себя на посмешище, потерять всё, что имеет, готов даже убить, лишь бы самоутвердиться. Кто сейчас желает оставаться крестьянином? Кто хочет работать за станком, даже если это верный и стабильный заработок? Человек (молодой человек) готов рискнуть всем, в частности, уехать в Москву, хотя шансов на успех у него практически никаких. Спокойная жизнь уже никого не устраивает: или всё, или ничего. Другое дело, что со временем человек успокаивается. Но что нам время? Главное – сам факт!

Чувствуете прогресс? Чем ближе к природе, тем стремление к самоутверждению ниже; чем больше развита цивилизация, тем это стремление (читай – ВКС) выше. Всё это явно указывает на то, что чем «человечнее» становится человек, тем выше у него тяга к самоутверждению. Т.е., с развитием цивилизации появляется и развивается некий новый инстинкт, которого не было раньше, и который работает только в развитом обществе (а иначе, почему его не было или почему он так слаб в то время?). Это и есть ВКС. И взялся он не иначе как из ИА, ибо воздействие здесь (хотя бы отрицательное) по одному чувству – чувству злости.

Так же и с ВКП. Древние племена, истребляющие друг друга, и не видящие в этом ничего зазорного. Эпоха рабства, когда рабов за людей вообще не считали, (убивай сколько хочешь, если он, конечно, твой). Потом едва ли ни смертная казнь за кражу куска хлеба и, наконец, настоящее время, когда убить даже самого последнего негодяя считается аморально. Впрочем, ВКП и мораль – это уже другая история.

Таким образом, по мере того, как человек становился человеком, у него всё больше становилась и тяга к самоутверждению, и всё больший вес приобретала мораль. Значит, появились некие новые механизмы психики, новые стремления, которые на настоящий момент от первичного подсознания обособились. Т.е., появилось вторичное подсознание, с инстинктами, вышедшими из ИА и ИБ. Их-то я и называю ВКС и ВКП.

2) К развитию уже затронутой темы – простое наблюдение. Не кажется ли вам подозрительным, что сейчас практически каждый молодой человек желает одного – самоутвердиться? Исключений едва ли не единицы, которые, как известно, только подтверждают правило. Все хотят быть самыми знаменитыми, самыми богатыми, самыми умными, самыми … Тот факт, что подростки (а особенно мужского пола) уже не хотят «большой и чистой любви» или крепкой семьи, а хотят затащить в койку как можно больше молоденьких дам (а это не ИПР, хотя об этом будет сказано позже) – уже это говорит о всеобщем, поголовном и огромном желании самоутверждения. Мыслимо ли сейчас такое, чтобы молодой человек желал жить так же, как его отец – работяга, чтобы жить «потихоньку», как все? Да это редчайшие люди!

И что характерно, всех подстёгивают препятствия (читай – злость), особенно когда их не очень много (иначе, ВКП пересилит) и цель ещё «свежа». И по достижению цели все чувствуют одно и тоже – гордость за самого себя. Разве всё это не указывает на наличие у всех какого-то стремления (причём чувственного, а не сознательного, ибо чувства едины для всех схем реализации) к этому самому самоутверждению? Нечто такое очень даже отчётливо проявляет себя.

3) Представим себе эксперимент (по известным причинам неосуществимый): как только ребёнок достиг хотя бы лет шести – семи, изолируем его от общества. Пусть мы будем кормить и поить его столько, сколько ему влезет; создадим ему все условия для нормальной и спокойной жизни. Что будет? Разве этот ребёнок так и будет спокойно жить? Нет. Он будет что-то собирать, что-то делать, как-то развиваться… Но он не будет сидеть «на попе ровно», хотя, казалось бы, все условия для того созданы. Ребёнок хоть как-то будет себя реализовывать. Просто жить ему ВКС не даст.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука