Полное собрание сочинений. Том 22. Прогулки по опушке

Далее я узнал: гусаку примерно тринадцать лет, его подругу-гусыню лиса схарчила два года назад. Гусак страдал в одиночестве, ходил потерянный и, будучи птицей «общественной», прибился к овцам — стал вместе с ними пастись, а потом и ночевать. Четыре десятка пугливых туповатых животных гусака не сторонятся, и очень скоро он стал чем-то вроде вожака в стаде — следит за порядком, гонит стадо к конюшне, когда овец созывают. Он вовремя замечает опасность, понимает, что маленькие ягнята требуют особого покровительства, но, если по глупости они не слушаются, подгоняя, пощипывает.

Авторитет гусака у овец большой. «Держит он себя как полковник перед вверенным ему войском». И нежданно-негаданно к немолодому уже «полковнику» подкралась любовь.

Среди всех в стаде вниманием стал отличать он крупную, нескладной внешности, но резвую и властную овцу по кличке Лысая. Всех, кто к ней приближается, гусак воинственно прогоняет. Напал на стригаля, когда тот, связав Лысой ноги, пытался снять зимнюю шерсть. Гусак, словно бы понимая, что это необходимо, стал шерсть у возлюбленной выщипывать клювом.

Любовная коллизии, в которой овца вряд ли роль свою сознает, принимает курьезный оборот, когда в стадо пускают барана, обычно запертого в отдельном стойле. Страсть этого существа по кличке Черномор приводит гусака в бешенство — начинается драка. И, конечно, невыносимо для гордой птицы бывает сближенье барана с его возлюбленной. Соперника он буквально стаскивал наземь, впиваясь клювом в баранье ухо и действуя сильными крыльями.

В отсутствие Черномора гусак сам делал садку на покорно стоявшую овцу. Стадо равнодушно и озадаченно наблюдало этот процесс. Но все потом входило в привычную колею: овцы паслись, а гусак истово выполнял свою миссию вожака.

Слушая это все с большим интересом и с проблеском пониманья происходящего, я спросил ветеринара: нельзя ли прямо сейчас увидеть то, о чем было рассказано? Можно, сказал ветеринар и попросил жену пригнать в конюшню овец. Среди них была и Лысая. Гусак, покачиваясь, ревниво бежал рядом. «Бяша! Бяша!» — позвали остальную часть стада. Но овцы почему-то не спешили к конюшне. Тогда вмешался в дело гусак — он громко загоготал, и овцы не как-нибудь, а бегом устремились к конюшне.

Погремев плошками с пойлом, овец заманили в конюшню. Гусак, конечно, тоже туда проскочил и воцарился рядом с возлюбленной.

И тут из соседней клетушки выпустили пребывавшего в любовном томлении Черномора. Тот немедленно приступил к делу, ему природою предназначенному. Все было бы чинно и, скорее всего, спокойно — овцы ждали этой близости с молодцом. Но каково было гусаку видеть «в объятьях» барана возлюбленную. Он бросился на соперника и повис на нем, вцепившись клювом в правое ухо и хлопая по боку его крыльями. Баран все это терпел, предпочитая не упустить время. Гусь терзал Черномора минут пять — семь, а потом устало прекратил поединок и наблюдал вакханалию, неподвижно стоя в углу.

Жалея гусака, ветеринар оттащил барана в его закуток и выпустил из конюшни овец. Гусак пошел следом, вернувшись к своей роли прилежного пастуха и униженного ухажера.

Не спешите считать рассказанное расхожей байкой. В курьезной этой коллизии просматриваются законы живой природы, уже описанные зоологами. Некоторые животные запечатлевают образ матери, видя ее, как только обретут зрение. Особенно хорошо это прослежено на медвежатах, выходящих вслед за медведицей из берлоги. Будь на месте ее человек, они его сочтут матерью и будут следовать за ним.

Еще одно запечатление — половое. В дикой природе сбои тут происходят редко, но в искусственно созданных условиях (например, в зоопарке) животные в качестве полового партнера могут запечатлеть не себе подобное существо, а того, кто оказался в этот важный момент поблизости. Особенно это проявляется у хищных птиц. Известен случай, когда орел в зоопарке никого не хотел видеть в качестве возлюбленного, кроме жившего в загоне рядом грузного бегемота. И писал я однажды о сибирском охотнике с беркутом Юрии Носкове.

Его орел (орлица) — не просто дрессированный для охоты живой автомат, глаза которому открывают. снимая с головы колпачок в момент, когда человек уже видит добычу. Поймав ее, орел получает в награду кусочек мяса, и на голову ему снова надевают кожаный колпачок.

Отношения у Носкова с орлом иные. Птицу он отпускает в свободный полет, и она сама ищет добычу. «Зрение у орла великолепное. Мне нужен двенадцатикратный бинокль, а орел все видит и так. Если надо орла отозвать, достаточно крикнул»: «Алтай! Алтай!» — и птица немедленно возвращается».

В чем секрет таких отношений? «Птица ко мне привязана. Вероятно, играет роль дли этой самки орла запечатление в раннем возрасте моего облика как полового партнера. Орлов в нужное время птица не видела, и для нее я — «орел», ревнует к жене и ко всем, кто окажется рядом».