Полное собрание сочинений. Том 21. Декабрь 1911 — июль 1912

«Организации представительного типа, – пишет г. Ерманский, – организации классовой борьбы в полном ее объеме и в общенациональном (отчасти даже в интернациональном) масштабе. Данные анкеты рисуют картину безграничной почти области обсуждаемых организациями вопросов. Деятельность наших организаций простирается почти на все задачи общегосударственного значения, как справедливо формулирует екатеринославский биржевой комитет». Так рассуждает в журнале, претендующем на марксизм, г. Ерманский! Эти рассуждения – сплошная и вопиющая фальшь. Понятие классовой борьбы в смысле Маркса подменяется здесь либеральным понятием классовой борьбы. Общенациональным и общегосударственным объявляется как раз то, в чем отсутствует основной признак общенационального и общегосударственного: устройство государственной власти и вся область «общегосударственного» управления, общегосударственной политики и т. д.

Посмотрите, до каких геркулесовых столпов доходит в своем усердии не по разуму г. Ерманский. Оспаривая взгляд на «капиталистическую буржуазию в России» (он хочет сказать крупную торгово-промышленную буржуазию) как на дряблую, недоразвитую и проч., он ищет «современной формулы», выражающей «фактическое положение крупной буржуазии в России».

И что же оказывается? За такую формулу г. Ерманский принимает слова Авдакова, сказанные в совете по горнопромышленным делам во время дебатов (слушайте!) о переходе к новой организации горнопромышленных съездов с выборным председателем. Практика (русская) такова, – сказал Авдаков, – «что до сих пор нас никто никогда ни в чем не стеснял».

«Вот формула, – пишет г. Ерманский, – которая как нельзя больше подходит к современности».

Ну, еще бы! Не стесняли тупых и покорно несущих иго государственных привилегий помещика купцов в организации горнопромышленных съездов! Вместо того, чтобы посмеяться над велеречивым Кит Китычем{115} Авдаковым, г. Ерманский разбивает себе лоб от усердия, уверяя, что Авдаков не Кит Китыч, что он дал «современную формулу», выражающую «фактическое положение крупной буржуазии в России»! А Кит Китыч Авдаков вполне похож на разжиревшего камердинера, который и думать не смея о том, чтобы стать полным хозяином вместо барина, умиляется тем, как барин разрешает ему в лакейской совещаться с горничной, поваром и т. д.

Следующая тирада из статьи г. Ерманского показывает, что он именно этой разницы между положением камердинера и барина понять не хочет:

«Тут также нелишне будет сделать одно сопоставление: – пишет он, – всем памятно, как решительно и, так сказать, всенародно стремления земцев к «участию в делах внутреннего управления» были названы «бессмысленными мечтаниями»; с другой стороны, петербургский биржевой комитет еще в до-конституционное время, заявляя о необходимости «возможно широкого распространения права участия биржевых обществ (это заметьте!) в делах управления», с полным основанием добавлял: «Это право биржевых обществ не составит какого-либо новшества, так как биржевые общества отчасти уже пользуются им». То, что было «бессмысленным мечтанием» для других, то было не мечтанием, а действительностью, элементом реальной конституции для представителей крупного капитала».

«То» да не то, г. Ерманский! «Сопоставление» ваше изобличает вашу неспособность или нежелание отличить стремление (помещичьего класса) самому стать полным барином от стремления (разбогатевшего бурмистра, Федьки или Ваньки) совещаться с другими слугами барина. Это «две большие разницы».

Вполне естественно, что выводы у г. Ерманского получаются целиком в духе Ларина. Представители крупного капитала – пишет г. Ерманский – «уже давно заняли в России позицию господствующего класса в полном смысле этого слова».