Полное собрание сочинений. Том 12. Ключи от Волги

Пастушья работа однообразна, но ребята имели редкий случай понаблюдать, как птицы «учились жить». Как сразу же без боязни залезали в болото, как с наслаждением плавали, хватали слепней (и научились не трогать пчел!), как сломя голову убегали в кусты, заметив в воздухе силуэт коршуна или услышав шум самолета. И порывались все время подраться.

Старшего звали Брыка, младшего — Крош.

26 июня журавлята беззаботно резвились возле болота, полного головастиков. А в это самое время за тысячи километров от мещерского Брыкина Бора, в тундровой пойме реки Индигирки, кружил вертолет — орнитолог Владимир Евгеньевич Флинт помечал на карте редкие гнезда стерхов. Через четыре-пять дней в них должны были появиться птенцы. Стараясь не потревожить птиц, вертолет приземлялся в стороне от гнезда. И вскоре к нему возвращался «помытчик», держа в шерстяном носке драгоценную ношу. В четырех гнездах журавлям оставили по яйцу. А четыре яйца в специальном ящике-термостате сначала в вертолете, потом в самолете, потом от московского аэродрома в автомобиле спешно до ставили в Брыкин Бор. Два птенца появились на свет по дороге. Два родились в инкубаторе.

Прибавилось забот у Панченко. Прибавились хлопоты пастухам-журавлятникам. Профессору Флинту чаще стали звонить в Москву из Окского заповедника… Серые и белые журавли в детстве почти что неразличимы. И повадки у них одинаковы. Лишь спустя время у взрослых птиц появляется «законное» оперение: белые журавли становятся белыми, серые — серыми.

* * *

Таково начало операции «Журавль». Время покажет, плодотворна ль идея «зажечь от догорающей свечки новую». Но усилия по спасенью удивительных, украшающих землю птиц благородны.

Журавли почти всех видов нуждаются сейчас в защите и покровительстве человека.

Бег жизни, конечно, не замедлится от того, что какая-то птица, какой-то зверь останется людям лишь на картинках. Но есть что-то необъяснимо важное в том, чтобы видеть в небе не только пролетающий самолет. Важно для человека, хотя бы нечасто, хотя бы раз в жизни, видеть и журавлей.

Ротан

Вы замечали, наверное: рыболов сидит иногда, казалось бы, в безнадежном месте.

Какая-то ржавая лужа — торчат покрышки автомобильных колес, куски железа, пластмассовый мусор… Уважающая себя лягушка не станет селиться в таком водоеме, однако у рыболова — поклевка, и, глядите-ка, — вынул рыбешку!

— Ротан?

— Ротан, — отвечает рыбак, кидая в траву добычу, цветом похожую на ерша и чуть побольше его размером.

В названии рыбки можно почувствовать чужеземное слово. Однако стоит взглянуть на огромный рот этого существа, как все станет ясным.

Лет десять назад никто в нашей Средней России не знал этой рыбы. Ее не было. И вдруг как будто с неба свалилась. Появилась сначала, вызывая всеобщее удивленье, в прудах, канавах, речках и колдобинах Подмосковья. И потом пошла расселяться. Проезжая по землям рязанским, мы специально интересовались: не появилась ли тут?

— Да появился, будто он неладен! — сказал рыбак, отпуская с крючка добычу не очень желанную…

Известно немало историй, когда животные и растения, случайно или намеренно завезенные из исконных мест обитания в другие районы земли, начинали распространяться с фантастической быстротой, подавляя аборигенные формы жизни. Пример классический — расселение кроликов по Австралии. Иногда переселение оказывалось с хозяйственной точки зрения удачным. (Ондатровыми шапками мы обязаны зверьку, завезенному в Европу и Азию из Америки.) Однако таких примеров немного.

Чаще переселенец, не имея врагов, начинал процветать за счет беззащитных от него старожилов. Так случилось с уссурийской енотовидной собакой, переселенной в Европу. Так случилось с енотом американским, завезенным недавно в Германию каким-то любознательным лесником. На юге Соединенных Штатов не знают, что делать с заполнившим реки и водоемы водяным гиацинтом, привезенным из Индокитая любителем-цветоводом. Можно вспомнить еще воробьев и скворцов, привезенных из Европы в Америку, и колорадского жука, возможно, с грузом картошки пересекшего океан.

В прудах эта рыбешка переводит даже лягушек.

Героем нашего времени стал ротан. Говорят, что все началось с десяти рыбок, привезенных молодыми ихтиологами с Амура и выпущенных забавы ради в звенигородский пруд. И вот результат — в Подмосковье и прилежащих в нему областях редко сейчас найдешь водоем, где бы ротан не царствовал. Бедой является то, что он, пожирая все, что под руку попадает, истребляет икру всех остальных рыб. И там, где ротан поселился, карась и карп исчезают. К тому же ротан необычайно вынослив и жизнестоек. На лапках птиц, переносящих его икру, и с весенними водами он расселяется, расселяется…

Многие рыбы необычайно выносливы.