Полное собрание сочинений. Том 1

– Вась, даже Христос боролся с фарисеями, и ты борись, не сдавайся правилам.

Василёк начинал поддаваться.

– Но она всё равно не возьмёт.

– А ты её уговори.

– Я её не уговорю, ибо она понимает только язык денег,– Василёк так грустно вздохнул, что у Игоря Сергеевича невольно побежали мурашки.

– Ну, так это не проблема, скажи, что в издательстве ей хорошо заплатят.

– Заплатят?

– Я напишу, чтобы заплатили.

– И они тебя послушают?

– А куда они денутся? Намекну, что есть и другие издательства и всё.

– Ну, я не знаю,– Василёк всё ещё сомневался.

– Вась, меня и так предали все, кого я знал. Понимаешь?

– Понимаю,– вздохнул Василёк.

– Так неужели ж и ты с ними?

– Нет, не с ними.

– Ну, так передай тогда, что тебе стоит?

– Ладно, я передам.

– Послезавтра, не забудь, не уйди куда-нибудь.

– А куда я денусь?

Игорь Сергеевич улыбнулся своей фразе и кивнул в знак благодарности.

Василёк отвернулся и открыл библию.

Славик безнадёжно посмотрел на Игоря Сергеевича.

– Но это тоже недолго, в следующий раз он уже ничего не передаст.

– Не будем загадывать.

– Тут и загадывать нечего. Что ему запретят посещения ясно, как божий день.

– Пусть мне даже придётся убить всех санитаров, всё равно, рукопись будет напечатана,– прошептал Игорь Сергеевич и, повернувшись на бок, стал обдумывать концовку новой главы.

В следующий четверг Антон Эдуардович снова посетил Игоря Сергеевича.

Все, как обычно, добродушно поздоровались. Василёк и Митяй не стали ждать, пока их попросят выйти и собрались уходить, но Антон Эдуардович жестом показал, что не стоит.

Он сел на койку Славика, который учтиво подвинулся.

– Я вижу, Игорь Сергеевич, вы очень упрямый человек.

– Как вы догадались?

– Я так понимаю, что подобные процедуры на вас не действуют.

– Нет, почему же, действуют: вызывают ещё большую ненависть.

– Ну что ж, тогда придётся прибегнуть к более серьёзным средствам лечения.

– Пороть будете?– ехидно улыбнулся Игорь Сергеевич.

– Не угадали.

– Ну, тогда я даже не знаю.

Антон Эдуардович поправил очки и сделал самое приветливое лицо, на которое только был способен.

– Я решил назначить вам один очень хороший препарат и перевести вас в наблюдательную палату.

Игорь Сергеевич на секунду даже потерял дар речи. Такого он никак не ожидал.

– Собирайтесь, прощайтесь, через десять минут вас позовут.

– Я всё равно буду писать.

Антон Эдуардович улыбнулся.

– Как вам будет угодно.

– Я не сдамся, даже не надейся, никогда.

– До свидания, Игорь Сергеевич,– Антон Эдуардович встал.– Василий Иванович, пойдёмте со мной, у меня к вам есть разговор.

Они вышли.

Славик сел и безнадёжно посмотрел на Игоря Сергеевича.

– Всё, отписался ты.

– Это мы ещё посмотрим.

– Когда тебе каждый день будут колоть аминазин, ты даже думать по-нормальному не сможешь, не то, что уж писать.

– Для этого существует сила воли.

– Сила воли? Но то и аминазин, чтобы её не было. Ты только и будешь делать, что спать.

– Я буду писать, вот увидишь.

– Как? Во сне?

– Я же сказал, я не буду спать.

Славик усмехнулся.

– Ну-ну, и ещё под носом медсестры.

– Да, и под носом у медсестры.

– И как же ты себе это представляешь?

– На ощупь под одеялом.

– И так ничего не разберёшь, а так даже и строк-то, наверное, не будет видно.

– Захочешь – разберёшь. Это вопрос времени.

– Но ты не сможешь писать!– Славика это упёртость начинала уже раздражать.

– Я сказал смогу, это мои проблемы.

– Интересно, надолго тебя хватит?

– Придётся немного подсократить. Большую часть следующей главы я уже написал, уж за три ночи как-нибудь допишу, а там ещё одна глава и всё, немного же осталось.

– Ничего себе немного!

– Я допишу.

– Игорёк, брось это дело, пока из тебя и правда, психа не сделали.

– Не брошу, и ты это отлично знаешь.

– Ты же идиотом станешь!

– Я тебе уже говорил, что лучше уж быть свободным идиотом, чем вообще никем.

– Это уже плохие шутки начинаются.

– Это не шутки. Это война, в прямом смысле слова война: я или он, мы или они, и сдаваться я не собираюсь.

Славик махнул рукой.

– Вот когда соображать престанешь, тогда вспомнишь мои слова, если, конечно, будет чем вспоминать.

– Тогда мне уже будет всё равно.

– Ладно, делай что хочешь.

– Давно бы так.

Но Славик всё равно не хотел униматься.

– Ну, а передавать ты как будешь?

– Что-нибудь придумаю.

– Василёк больше не вариант, сам понимаешь, а кто у тебя есть ещё на примете?

– У меня никого, это ты здесь много кого знаешь.

– О-о, даже не рассчитывай, вряд ли я кого-нибудь найду.

– Уж два раза-то передать…

– Я и раза не передам.

– Ты найдёшь. Не поверю, что во всём отделении никого нет.

– За мной, может, и следить будут, к кому я вообще смогу подойти?

– Василёк подойдёт, или Митяй.

– Василёк теперь, наверное, и разговаривать-то со мной перестанет, не говоря уж об этом.

– Ну, тогда будешь записки писать и подсовывать их кому надо, уж кто-нибудь да согласится.

– Что ж ты такой упёртый?

– Так ты поможешь?

– Ладно, попробую, только обещать ничего не могу.

– Ты, главное, пробуй.

– Буду стараться.

– И ещё. Выпускать меня на прогулки вряд ли будут, в лучшем случае в сортир, и то под надзором, так что видеть я тебя не смогу.

– И что?

– Как тебе-то передавать?

– Никак, о чём и речь.