Читаем Полное собрание сочинений. Том 09 полностью

Капиталистический контроль означает, наконец, контроль политический, уничтожение политической самостоятельности нашей страны, приспособление законов страны к интересам и вкусам международного капиталистического хозяйства. Но разве наша страна не есть политически самостоятельная страна? Разве наши законы диктуются не интересами пролетариата и трудящихся масс нашей страны? Отчего бы не привести фактов, хотя бы один факт, говорящий о потере политической самостоятельности нашей страны? Пусть попробуют привести.

Вот как понимается у капиталистов контроль, если, конечно, говорить о действительном контроле, а не болтать впустую о каком-то бесплотном контроле.

Если речь идёт о таком действительном капиталистическом контроле, — а речь может итти только о таком контроле, ибо пустой болтовней о бесплотном контроле могут заниматься только плохие литераторы,—то я должен заявить, что такого контроля у нас нет и не будет его никогда, пока жив наш пролетариат и пока есть у нас Советская власть. (Аплодисменты.)

Троцкий говорил в своей речи:

“Речь идёт о том, чтобы в окружении капиталистического мирового хозяйства построить изолированное социалистическое государство. Это может быть достигнуто лишь тем, что производительные силы этого изолированного государства будут выше производительных сил капитализма, так как в перспективе не на год или на десять лет, а на полстолетие, даже столетие может упрочиться лишь то государство, та новая общественная форма, производительные силы которой окажутся более мощными, чем производительные силы старой хозяйственной системы” (см. стенограмму речи Троцкого на VII расширенном пленуме ИККИ).

Выходит, таким образом, что необходимо лет пятьдесят или даже сто лет для того, чтобы социалистическая система хозяйства доказала на деле своё превосходство, с точки зрения развития производительных сил, над капиталистической системой хозяйства.

Это неверно, товарищи. Это — смешение всех понятий и перспектив.

Для того, чтобы феодальная система хозяйства доказала своё превосходство над рабской системой хозяйства, на это ушло, кажется, около двухсот лет, если не меньше. Да иначе и не могло быть, так как темп развития был тогда страшно медленный, а техника производства была более чем примитивна.

Для того, чтобы буржуазная система хозяйства доказала своё превосходство над феодальной системой хозяйства, на это ушло что-то около ста лет или и того меньше. Уже в недрах феодального общества буржуазная система хозяйства показала, что она стоит выше, много выше, чем феодальная система хозяйства. Разница в сроках объясняется тут более быстрым темпом развития и более развитой техникой буржуазной системы хозяйства.

С тех пор техника обнаружила небывалые успехи, а темп развития стал прямо бешеным. Спрашивается, какое имеется основание у Троцкого предположить, что социалистической системе хозяйства потребуется для доказательства своего превосходства над капиталистической системой хозяйства что-то около ста лет?

Разве тот факт, что во главе нашего производства будут стоять не тунеядцы, а сами производители, — разве этот факт не является величайшим фактором того, что социалистическая система хозяйства будет иметь все шансы для того, чтобы двинуть вперед хозяйство семимильными шагами и доказать своё превосходство над капиталистической системой хозяйства в более короткий срок?

Разве тот факт, что социалистическое хозяйство является наиболее объединенным концентрированным хозяйством, что социалистическое хозяйство ведётся в плановом порядке,— разве этот факт не говорит за то, что социалистическое хозяйство будет иметь все плюсы для того, чтобы доказать своё превосходство в сравнительно короткий срок над капиталистической системой хозяйства, раздираемой внутренними противоречиями и разъедаемой кризисами?

Не ясно ли после всего этого, что оперировать тут перспективой в пятьдесят и в сто лет,—это значит страдать суеверной верой запуганного мещанина во всемогущество капиталистической системы хозяйства? (Голоса: “Правильно!”.)

А выводы какие? Выводов тут два.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное