Полное собрание сочинений. Том 04

Другой, не менее характерной чертой Закавказья является его экономическая отсталость. Если не считать Баку, этот промышленный оазис края, движимый главным образом внешним капиталом, то Закавказье представляет аграрную страну с более или менее развитой торговой жизнью по краям, у берегов морей, и с крепкими еще остатками чисто крепостнического уклада в центре. Тифлисская, Елизаветпольская, Бакинская губернии до сих пор изобилуют крепостническими татарскими беками и феодальными грузинскими князьями, владеющими огромными латифундиями, располагающими специальными вооружёнными бандами и держащими в своих руках судьбы татарско-армянско-грузинских крестьян. Этим, собственно, и объясняются те резкие формы аграрных “беспорядков”, в которые нередко выливается там недовольство крестьян. Здесь же следует искать причину слабости и некристаллизованности рабочего движения в Закавказье (если не считать Баку), сплошь и рядом затемняемого аграрными “беспорядками”. Всё это создаёт благоприятную почву для политической коалиции имущих классов и так называемой “социалистической” интеллигенции, в своём большинстве дворянской, против разыгрывающейся теперь в стране рабоче-крестьянской революции.

Февральская революция не внесла существенных изменений в положение трудовых классов края. Солдаты, эти наиболее революционные элементы деревни, были еще на фронте. А рабочие, слабые вообще, как класс, в силу экономической отсталости края, и не окрепшие еще, как организованная единица, пребывали в состоянии упоения добытыми политическими свободами, не собираясь, видимо, итти дальше Вся власть оставалась в руках имущих классов. Последние цепко держались за власть и выжидали, охотно предоставляя эсеро-меньшевистским стратегам усыплять рабочих и крестьян мудрыми речами о 6ypжуазном характере русской революции, о неосуществимости социалистического переворота и пр.

Октябрьская революция резко изменила положение. Она одним взмахом перевернула все отношения, поставив вопрос о переходе власти в руки трудовых классов. Клич “Вся власть рабочим и крестьянам!” громом прокатился по стране, подняв на ноги угнетённые массы. И когда этот клич, пущенный на севере России, стал претворяться там в жизнь, имущие классы Закавказья воочию увидели, что Октябрьская революция и Советская власть несут им неминуемую смерть. Борьба против Советской власти стала для них, поэтому, вопросом жизни и смерти. А “социалистическая” эсеро-меньшевистская интеллигенция, вкусившая уже от древа познания власти и поставленная теперь перед перспективой потери последней, автоматически очутилась в союзе с имущими классами.

Так создалась антисоветская коалиция в Закавказье.

Закавказский комиссариат с его татарскими беками, вроде Хан-Хойского и Хасмамедова, с одной стороны, и грузинскими дворянскими интеллигентами, вроде Жордания и Гегечкори — с другой, является живым воплощением этой антисоветской коалиции.

Для коалиции классов внутри национальных групп организуются “национальные советы”: грузинский, татарский, армянский. Их вдохновитель — меньшевик Жордания.

Для коалиции имущих слоев всех главных национальностей Закавказья создаётся Закавказский комиссариат. Его руководитель — меньшевик Гегечкори.

Для объединения “всего населения” края в борьбе против Советской власти организуется так называемый “Закавказский сейм”, состоящий из эсеро-меньшевистско-дашнако-ханских членов Учредительного собрания от Закавказья. Его декорация, то бишь, председатель — меньшевик Чхеидзе.

Тут есть и “социализм”, и “национальное самоопределение”, и ещё нечто более реальное, чем эти старые побрякушки, а именно: реальный союз имущих слоев против рабоче-крестьянской власти.