Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

4045. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 19 марта 1903 г. Ялта. 19 марта 1903 г. Дорогой Иван Иванович, большое Вам спасибо за письмо, за то, что вспомнили. Вот что я могу ответить насчет рассказа, о котором Вы спрашиваете: у меня есть рассказ "Враги", где доктор, у которого ребенок умирает от дифтерита, уезжает к больной по настоятельному требованию мужа этой больной, потом же оказывается, что жена бежала от мужа с любовником. Другого рассказа вроде того, о котором Вы спрашиваете, кажется, нет у меня. Я всю зиму по обыкновению хворал, к обычной моей болезни присоединился еще плеврит, теперь же к весне я поправился, чувствую себя недурно и работаю даже. Последнюю треть апреля и май рассчитываю провести в Москве. Вот если бы мне удалось повидаться с Вами, то я был бы чрезвычайно рад и доволен, скажу Вам это, нисколько не преувеличивая. В моих московских воспоминаниях Вы занимаете светленькое местечко, и я нередко вспоминаю о Вас. Если Вы в самом деле пришлете мне книжки, каких у меня нет еще, то скажу Вам большое спасибо. У меня нет: Боборыкин, "Труп", "Нирвана", Фулье, Шпир, Штейерт, Барыкова, сборник стихотворений, "Натан Мудрый", пер. П. Вейнберга, Рёскин и Библия, "О доверии к себе", "Хлебный огород" Е. Попова. Видите, как много. Выберите из сей кучи трех-четырех и пришлите. Я теперь читаю много, так как работаю вообще мало. Весною поеду в Петербург, буду видеться с Марксом, поговорю с ним о том, чтобы разрешить "Посреднику" издавать мои мелкие вещи. Он ведь уже нажился, будет с него. Спасибо за книжки, календарь у меня уже есть; но не беда, полученный экземпляр отдам матери, она будет очень довольна. Крепко жму руку и желаю здоровья, покоя и вообще хорошего. Не забывайте Вашего А. Чехова. Мой московский адрес: Петровка, д. Коровина. Как бы ни было, в конце апреля уже буду в Москве.

{11181}

4046. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 19 марта 1903 г. Ялта. 19 марта. Актрисуля моя, здравствуй! Ты извини меня, но наша продолжительная разлука имела свои последствия: я состою в переписке с m-lle Пушкаревой. Чем кончится, к чему приведет эта переписка, не знаю, а пока поздравь меня: она обещает прислать мне свою пьесу. Помнится, в восьмидесятых годах я уже читал эту пьесу. Как бы ни было, я написал ей, чтобы она мне пьесы своей не присылала, так как-де в пьесах я ничего не понимаю, а послала бы к В. И. Немир(овичу)-Данченко. Предупреди В. И., скажи ему об этой пьесе, пусть авторитетно скажет ей, чтобы она, П(ушкаре)ва, больше не писала или поставила пьесу свою где-нибудь в провинции, если пьеса хотя немножко не безнадежна. Я здоров, в последние дни что-то стал покашливать, но, должно быть, это неважно, случайно. Чувствую себя бодро, сижу в саду или немножко работаю в кабинете. Думаю о тебе, о нашей поездке в Швейцарию, в Италию. Будем за границей много есть и много пить пива. Я ведь всю зиму ничего не пил. 17-го марта был на именинах у Алексея Максимовича. К нему приехала жена. Она и он говорят о тебе с восхищением; говорят, что за последний год ты сильно шагнула вперед, играешь чудесно. Я слушал, радовался, что у меня такая жена, и на ус себе мотал. Я послал одно письмо в Пименовский пер(еулок). Получила ли? Ах, дуся, какое это было огорчение с адресом. Так не забудь же сказать Немировичу насчет Пушкаревой. В письме к ней я так расхвалил его, что, если бы он прочел, пришел бы в восторг. Свой петербургский адрес пришли мне заранее. Из Петербурга будешь присылать мне длинные телеграммы, в мой счет, на что ассигную 25 руб. Знаешь, дусик, "Месяц в деревне" мне весьма не понравился. Пьеса устарела; если у вас она не понравится, то скажут, что виновата не пьеса, а вы. За зиму я отвык от людей, от жизни, уже ничего не умею, решительно ничего, так что пригласи к себе кого-нибудь, а когда я приеду, то будем спать втроем. Дуся моя, согласна? Нет?

{11182}

Обнимаю тебя, целую, перекувыркиваю, встряхиваю. Пиши мне каждый день, не терзай меня. Твой А. На конверте: Москва. Ольге Леонардовне Чеховой. Петровка, д. Коровина, 35.