Полное собрание сочинений

– Нет! – решительно возразил Ингур. – Нет! Он опять придет и мистить будет! Человек духа тайги из ее объятий вырвал! Тайга за это мистит шибко! Не даст еда волку. Голодный станет – сюда прибежит. Здесь охотиться будет. Лучше стрелять, капитан.

– Да ну тебя, Ингур, с твоими первобытными предрассудками! Построй лучше забор, как говорит Прохоров. А там видно будет. Убить никогда не поздно.

– Твоя неправда, капитан! Может быть шибко поздно. Ясно? А забор мы сколотим. Завтра начнем. Верно, Прохор?

На другой день забор был построен. И все успокоились. Волчок принимал еду по-прежнему только от Прохорова да Ингура. Казалось, что все опять идет, как раньше. Застава по-прежнему несла свою службу. Все ждали наступления весны, а она почему-то никак не хотела наступать. Все медлила, медлила. Но в конце концов все же наступила.

***

Миновала весна, потом лето и осень. Снова наступила морозная зима. Застава жила прежней, обыденной жизнью. А волк бегал теперь за забором и никому, казалось, не мешал. Все постепенно стали забывать о его недавней кровавой расправе над свиньей. Волчок был обычным Волчком и по-прежнему всеобщим любимцем.

Этой ночью ударил крепкий мороз. Так что когда повар вскоре после смены наряда охраны Государственной границы встал, чтобы приступить к приготовлению завтрака, ему еле удалось отворить дверь в сени. Вода в ведрах тоже замерзла. Нужно было срочно растапливать печку.

С похмелья трещала голова. Карпачев нащупал в кармане ключи и принялся отпирать дверь в кладовую. Руки дрожали, и замок никак не поддавался. Наконец, замок щелкнул. Дверь открылась, и Карпачев вошел в кладовую. Нащупав на полке керосиновую лампу, он снял стекло и чиркнул спичкой. Спичка зашипела и тут же погасла.

– Отсырели, проклятые!

В конце концов, ему удалось зажечь лампу. Кладовая наполнилась тусклым светом, и Карпачев вскарабкался по стремянке на самый верх. На верхней полке стеллажа среди редко употребляемого кухонного хлама стояла закутанная в тряпье пятилитровая бутыль с самогоном. Он привез ее на этой неделе из поселка. Конспиративно – в мешке с мукой. У тунгусов на патроны выменял, договорившись заранее во время прошлой поездки. Карпачев налил полстакана. Вожделенный запах приятно щекотал ноздри. Секунды две поразмыслив, он решительно плеснул еще немного и залпом осушил стакан. Морщась, он достал из кармана припасенный соленый огурец и, хрустя, загрызнул им выпитую порцию «первачка».

– Ух, хороша, сучий потрох!

Он скрутил самокрутку и закурил. Посидев минут пять, пока самогон разошелся по всем жилочкам приятным теплом, Карпачев направился в кухню, где уже должен был возиться с печкой этот молокосос Мишаков. Но на кухне было темно и пусто.

– И снова этот бездельник проспал! Придется опять идти поднимать эту скотину ленивую. Вот уж харю начищу, так начищу!

Карпачев старательно затоптал окурок. Постояв с минуту в нерешительности, вернулся в кладовую и снова полез вверх по стремянке. «Только бы не перебрать! Ничего, еще рано. Пока начальство встанет, весь хмель уже пройдет. А сейчас душа просит! Да, грамм пятьдесят еще, пожалуй, можно». Налил еще четверть стакана, выпил и закусил остатком огурца. Поправив ремень и шапку, чтобы придать себе самый что ни на есть деловой и озабоченный вид, он резко распахнул дверь и решительно шагнул во двор, направляясь к казарме. Но, едва сделав первый шаг, он сквозь хмельной шум в голове услышал из глубины двора лязг цепи и злобное рычание.

Через двор на него с яростным рыком несся Волчок, а вслед за ним, звеня и подпрыгивая, летела цепь.

– Йось твою душу мать! – выругался шеф-повар, едва успев заскочить в свою подсобку и захлопнуть за собой тяжеленную дверь. Волк с силой ударил в нее всей массой своего мощного корпуса, но Карпачев вовремя успел задвинуть засов.

– Вот сука проклятая! Чуть за жопу не схватил! Да и как у меня пьяного проворства еще хватило! Все же успел удрать! А все из-за этого бездельника Мишакова! Встань он вовремя, он бы эту зверюгу и обнаружил. А теперь вот, принимай за него решение, изволь радоваться. Начальству докладывать придется. А я под хмельком, черт подери!

Карпачев подошел к индукторному телефону и нервно завертел ручку.

– Алло! Алло! – ответило сразу несколько голосов.

– Ураган! Я – Сосна! Ответьте!

– Чего тебе, Карпачев? – послышался сонный голос Крамарука, – Чего трезвонишь? Из кухни сюда зайти лень?

– Никак нельзя, товарищ старший лейтенант! Волк оторвался, свободно по двору бегает. А за ним цепь волочится. Злой такой, чуть меня, гад, не сожрал. Застрелить надо!

– Да ты погоди стрелять! Горячий какой! Сейчас Прохоров с Ингуром разберутся. Они у нас за волка в ответе. А ты своим делом занимайся. Скоро подъем, завтрак должен быть готов!

– Так опять же этот бездельник Мишаков проспал! Как мне его поднять да сюда пригнать?

– Сам пока поработай. А с ним мы тут сами, без тебя разберемся.

– Что будем делать, Прохоров? – спросил Диденко.