Я не любил её, я знал,Что не она поймёт поэта,Что на язык души душа в ней без ответа;Чего ж, безумец, в ней искал?Зачем стихи мои звучалиЕё восторженной хвалойИ малодушно возвещалиЕё владычество и плен постыдный мой?Зачем вверял я с умиленьемЕй все мечты души моей?..Туман упал с моих очей,Её бегу я с отвращеньем!Так, омрачённые вином,Мы недостойному пороюЖмём руку дружеской рукою,Приветствуем его с осклабленным лицом,Красноречиво изливаемВсе думы сердца перед ним,Ошибки тёмное создание храним,Но блажь досадную напрасно укрощаемУмом взволнованным своим.Очнувшись, странному забвению дивимся,И незаконного наперсника стыдимся,И от противного лица его бежим.
{1832}
153
Болящий дух врачует песнопенье.Гармонии таинственная властьТяжёлое искупит заблужденьеИ укротит бунтующую страсть.Душа певца, согласно излитая,Разрешена от всех своих скорбей;И чистоту поэзия святаяИ мир отдаст причастнице своей.
{1832}
154
О мысль! Тебе удел цветка:Он свежий манит мотылька,Прельщает пчёлку золотую,К нему с любовью мошка льнётИ стрекоза его поёт;Утратил прелесть молодуюИ чередой своей поблёк – Где пчёлка, мошка, мотылёк?Забыт он роем их летучим,И никому в нём нужды нет;А тут зерном своим падучимОн зарождает новый цвет.
{1832}
155
О, верь: ты, нежная, дороже славы мне.Скажу ль? Мне иногда докучно вдохновенье:Мешает мне его волненьеДышать любовью в тишине!Я сердце предаю сердечному союзу:Приди, мечты мои рассей,Ласкай, ласкай меня, о друг души моей!И покори себе бунтующую музу.