Полное собрание рассказов

— Понятия не имею. Может, написано на обороте? Просто — «Бэзил и Бетти». Она, должно быть, много моложе нас, совсем не из нашей компании. Сдается мне, она дочь какого-то герцога. Вспомнила, она из Стайсов.

Бэзил повнимательней всмотрелся в снимок, и ему сделалось не по себе.

— Как меня угораздило вытворить такую штуку?

— Ты был молод и весел.

— Господи помилуй, да ведь мне было тридцать четыре. И она совсем некрасивая.

— Знаешь, кто она… кто она была? Мать Чарлза Олбрайта. Право, любопытное совпадение. Давай-ка поищем и проверим.

Соня взяла книгу пэров.

— А, вот слушай. — И она прочла: — «Пятая дочь покойного герцога Элизабет Эрминтруд Александра, крестница его высочества герцога Коннотского. Родилась в тысяча девятьсот двадцатом. Вышла замуж в тысяча девятьсот сороковом за Кларенса Олбрайта (убит на фронте в тысяча девятьсот сорок третьем). Оставила потомка. Умерла в тысяча девятьсот пятьдесят шестом». Да, я слышала… от рака, совсем молодая. Потомок и есть Чарлз.

Бэзил долго смотрел на эту фотографию. Девушка была пухленькая и, кажется, пробовала вывернуться у него из рук — грубая игра, видно, не так уж забавляла ее, была скорее неприятна.

— Как все забывается. А ведь тогда мы с ней, наверно, были очень дружны.

— Да нет. Просто Марго раскопала ее для Питера.

Когда-то Бэзил был мастер на всякие каверзы, потом воображение его погрузилось в спячку, но сейчас, в решительную минуту, оно разом встрепенулось:

— Эта фотография навела меня на одну мыслишку.

— Бэзил, у тебя опять гнусная физиономия. Что ты затеял?

— Да так, есть одна мыслишка.

— Уж не хочешь ли ты кинуть Барбару в Серпентайн?[196]

— Почти угадала.

— Пойдем посидим у Серпентайна, — в тот же день предложил Бэзил дочери.

— А по-твоему, не холодно?

— Сейчас тихо. Оденься потеплей. Мне надо с тобой серьезно поговорить.

— У тебя хорошее настроение?

— Лучше некуда.

— А почему не поговорить здесь?

— В любую минуту может войти мама. То, что я хочу сказать, ее не касается.

— Понятно, это обо мне и Чарли.

— Разумеется.

— Не нагоняй?

— Ничего похожего. Теплое отцовское сочувствие.

— Ради такого стоит померзнуть.

В машине они не разговаривали.

Бэзил отослал машину, сказал, что обратно они доберутся сами. Было прохладно, опадали сухие листья, и в этот час, когда все пьют чай, они без труда нашли свободную скамейку. Свет был мягкий, в такие тихие дни Лондон удивительно похож на Дублин.

— Чарлз сказал, он с тобой говорил. Ему что-то сомнительно, чтобы он тебе полюбился, — начала Барбара.

— Полюбился.

— Ох, Хромунчик!

— На гитаре он не играл, но что он гений, я понял.

— Ох, Хромунчик, что ты затеял?

— Ты спросила совсем как Соня. — Бэзил оперся подбородком о набалдашник трости. — Ты ведь знаешь, Бэбс, я хочу только одного: чтобы ты была счастлива.

— Как-то ты очень странно говоришь. Хитришь ты что-то.

— Ничего подобного. То, что я тебе сейчас скажу, ты не должна говорить ни ему, ни маме. Родители Чарлза умерли, так что их это не заденет. Я хорошо знал его мать, вероятно, он даже не предполагает, насколько хорошо. Многие часто недоумевали, почему она вышла замуж за Олбрайта. Видишь ли, они поженились весьма поспешно — он тогда приехал в отпуск, а каждую ночь были воздушные налеты. Я тогда только что вышел из госпиталя, это еще до того, как мы с мамой поженились.

— Хромун, милый, здесь очень холодно, и я не понимаю, какое отношение к нам с Чарлзом имеет эта древняя история.

— Это началось, — безжалостно продолжал Бэзил, — когда… как же ее звали?.. когда Бетти была моложе, чем ты сейчас. В Королевском Четверге я бросил ее в озеро.

— Что началось?

— Ее страсть ко мне. Забавно, что только не воспламеняет молоденьких девушек: тебя покорила гитара, ее — нырянье.

— Да, правда, очень романтично. И как-то даже сближает нас с Чарлзом.

— Еще как сближает. Это было не просто романтично. Вначале она была слишком молода… просто девчоночья влюбленность. Я надеялся, что у нее это пройдет. Потом меня ранило, и она стала каждый день навещать меня в госпитале, и в первый же день, когда я вышел… в такие дни мужчина становится как пьяный, тебе этого не понять, и ты не знаешь, как действует на некоторых женщин хромота. И такое чувство, что все позволено, охватывало нас всех во время налетов… я вовсе не пытаюсь оправдаться. Я был не первый. С тех пор как я ее кинул в озеро, она стала взрослая. Это продолжалось всего неделю. Строго говоря, мне, вероятно, следовало на ней жениться, но в те времена я держался не столь строгих правил. Я женился на твоей матери. Тебе здесь не на что жаловаться. Если б я поступил иначе, тебя бы не было на свете. Бетти пришлось поискать кого-нибудь еще, и, к счастью, в последнюю минуту как раз подвернулся этот осел Олбрайт. Да, Чарлз твой брат, как же мне его не любить?