Полночный злодей

И вновь ее слух резанула барабанная дробь. Габриэль села, не уверенная в том, что звуки не родились в ее раскалывающейся от боли голове. Нет, это не барабаны.

Похоже на топот множества ног, снующих по палубе прямо у нее над головой. Танцуют? Нет, это были бы пляски безумных…

Габриэль, окончательно сбитая с толку, чувствовала себя совершенно разбитой и больной. Кожа ее пылала, кости ломило так, будто за один день они отслужили все пятьдесят лет, а ноги…

Острая боль пронзила насквозь, лишь только она попыталась пошевелить ими, и у нее перехватило дыхание. Габриэль вспомнила, как отказалась от сандалий, которые носят только рабы. Какой же она была дурой!

Голова ее резко повернулась на неясный звук, и она замерла при виде открывающейся двери, готовая дать отпор незваному гостю.

— Войдите! — воскликнула она, подавив едва не вырвавшийся крик ужаса.

Это был Рапас. Он казался еще больше в ограниченном пространстве каюты. Плечи его заполнили весь дверной проем, голова лишь чуть-чуть не доходила до потолка, а эти глаза…

Нет, она не позволит запугать себя и не унизится до просительного поведения его жертвы! С полным презрением к своему страху и к терзавшей ее боли она выпалила:

— Я не просила вас входить в мою каюту!

— Вашу каюту? — огромный мужчина хмыкнул. — Позвольте не согласиться с вами, мадемуазель. Это моя каюта, и я никому не позволю выселить меня отсюда.

Габриэль не нашлась что ответить. Вместо этого она быстрым взглядом окинула широкую койку, на которой сидела, и подушку рядом с собой. На всем сохранились характерные вмятины недавно лежавшего здесь человека. Неужели он…

Взгляд капитана не дрогнул.

— У вас есть вопросы, мадемуазель? Если да, то я был бы бесконечно счастлив ответить на них.

Какой мерзкий тип…

Капитан сделал резкий шаг в сторону, и за его спиной возник знакомый молодой человек с изуродованным лицом. В руках он держал тазик. Капитан несколько грубоватым тоном приказал:

— Давай, Бертран, приступай.

Моряк подошел к Габриэль. Глядя на нее, он молча поставил тазик на стол рядом с койкой. Она отпрянула от него, закричав:

— Не прикасайтесь ко мне!

— Вы меня разочаровали, мадемуазель. — В голосе капитана послышалась ирония. — Вы ведете себя, как перепуганный ребенок.

— Перепуганный ребенок? — Ненависть захлестнула Габриэль. — Вы дважды ошибаетесь, капитан. Я не напугана, и я — не ребенок. Если угодно, то я отказываюсь находиться в столь малоприятном обществе!

— Советую попридержать язык! Бертран согласился осмотреть вас и облегчить вашу боль. На вашем месте я бы не стал обижать его.

— Мне не нужен ваш Бертран и его лечение!

— Слушайте меня внимательно, мадемуазель! — Капитан придвинулся и буквально навис над ней, заставив упрямый подбородок Габриэль задираться все выше, пока он низким голосом читал ей наставления. — Ваши ноги сильно изранены исключительно из-за вашего упрямства! Я был вынужден нести вас остаток пути до корабля и не намерен еще раз оказаться в подобных обстоятельствах. Раз и навсегда уясните себе, что вы — на моем корабле, целиком в моей власти и должны вести себя сообразно вашему положению!

В ответ Габриэль лишь молча усмехнулась, а громадина склонился еще ниже, чтобы видеть ее глаза.

— Вы должны быть на ногах и в состоянии самостоятельно передвигаться буквально через несколько дней. Это необходимо, так как скоро создастся ситуация, при которой даже легкое недомогание может вам дорого обойтись…

Капитан сделал паузу и сильно понизил голос:

— Вы, может быть… и в живых не останетесь. Вы меня поняли?

— Как вы смеете угрожать мне?

— Я бы не стал тратить время на угрозы вам, мадемуазель. Я просто хочу поставить вас перед фактом.

— Вы не осмелитесь причинить мне зло! Мой отец…

— Ваш отец! — Красивое лицо капитана исказила зловещая гримаса. — Я обезоружил его. Он никогда не решится предпринять что-либо против меня, пока будет оставаться хоть малейшая вероятность того, что вы все еще в моих руках!

— Вы просто глупец, если считаете, что отец будет сидеть сложа руки и ждать ваших указаний. Он все расскажет губернатору!

— Ни губернатор, ни его люди меня не пугают!

— Мой отец — очень влиятельный человек!

— Океан велик и свободен. В худшем случае мне никогда больше не придется ступить на землю Луизианы. Однако выбор за мной.

Впервые страх по-настоящему овладел Габриэль. Она постаралась заглушить его.

— Но ваша цель была иной, когда вы организовали похищение. Вы рассчитывали использовать меня как орудие вашей мести.

Капитан выпрямился в полный рост, лицо его вдруг окаменело.

—: Послушайте меня, мадемуазель. Стоит мне приказать своим людям выбросить вас за борт, чтобы тотчас же покончить с этим делом, и моя месть будет осуществлена. Решайте сами, оставаться ли вам в живых, чтобы я смог заставить вашего отца расплатиться сполна за все его преступления.

— Преступления моего отца? Да вы с ума сошли. Это вы преступник, а не он!

Мрачный взгляд пронзил ее насквозь. Капитан, так точно прозванный Рапасом, посмотрел на Габриэль сверху вниз, а затем резко повернулся и шагнул к двери. В воздухе повис звук его густого голоса: