Полночный час

– Я не знаю, детка. – Грейс перевела дух и продолжила: – И такие изверги бывают.

– Но он знал, как я им дорожу! – Слезы вновь потекли из глаз Джессики.

Грейс могла торжествовать. Все свидетельства преследования ее дочери маньяком были налицо. Теперь детектив Тони Марино уже не мог отмахнуться от непреложного факта и по-прежнему считать, что все ее страхи – навязчивый бред истеричной женщины.

Тони, как и положено мужчине в данной ситуации, взял командование на себя.

– А теперь, леди, марш вниз. Я не хочу, чтобы вы здесь топтались, пока не прибудет криминальная бригада.

Он обнял их обеих за плечи и подтолкнул, чтобы они скорее спустились на первый этаж. Для Грейс его прикосновение было хоть каким-то слабым напоминанием о недавней их близости, для Джессики – спасением от истерики в подчинении разумной, сильной и доброжелательной воле. Грейс могла бы радоваться, что ужасное происшествие затмило их недавнюю ссору, но тревога и жалость к дочери были сильнее всех, остальных чувств.

– Я же вам говорила, что это не простое озорство, – повторяла Грейс, пока они спускались по лестнице. – Вы все еще придерживаетесь такого мнения?

– Нет. Я уже начал сомневаться. – Было непонятно, то ли он иронизировал, то ли говорил серьезно. – Первым делом надо определить, как наступила смерть хомяка. Утонул ли он в жидкости, в этой холодильной сумке, умер ли от естественных причин, прежде чем его поместили туда, или был умерщвлен насильно до этого. Ответы на эти вопросы подскажут путь, каким будет проводиться расследование. Мне необходимо срочно сделать несколько звонков по вашему телефону.

У Грейс внутри словно распрямилась стальна пружина. Она теперь могла снова противостоять ему – каким бы он ни был привлекательным мужчиной и как бы ловко у него ни был подвешен язык. На первое место в ее сознании вновь встала Джессика и угроза, проникающая в ее жилище, в которую Марино не верил.

– Нет, детектив Марино! Самым срочным будет мой звонок окружному прокурору. Я потребую официальной полицейской защиты моей дочери. И причем немедленной. Посмотрим, как к этому отнесутся.

– А я кто для вас, разве не полицейский? – Тони Марино перешел на сухой тон.

– Я вас не критикую. Я прошу официальной защиты. Давайте не будем переходить на личности.

– Я так понимаю, что вы хотите перепрыгнуть через мою голову и обратиться в высшую инстанцию, ваша честь? Что ж, это ваше право, – пожал плечами он.

– А я все время толковала вам об этом, мистер детектив! На вас свет клином не сошелся!

Теперь они вновь вернулись туда, откуда начали. Она судья, уважаемая гражданка, он – коп, прибывший по вызову.

– Прекрасно. Вызывайте того копа, кто вам больше по нраву.

В их поединок невольно вмешалась Джессика.

– Мам! Ты правда думаешь, что кто-то хочет запугать меня до смерти?

Она прильнула к матери, и Грейс, ощущая всем телом и душой трепет этого беспомощного, юного и родного ей существа, не могла ни солгать дочери, ни сказать правду. Поэтому она была искренна.

– Я не знаю, дорогая.

– Мне так страшно.

– Мне тоже.

Марино наблюдал эту трогательную семейную картину нарочито равнодушно.

– Уложите ее в своей спальне и дайте легкое снотворное. И позаботьтесь, чтобы она вновь не вылезла в окно. – С этими словами детектив предоставил им свободу действий, оставив их в холле.

Его показное спокойствие раздражало Грейс. Он уже расхаживает по дому и распоряжается, как хозяин. Она повысила голос, чтобы он услышал:

– Я не бросаю слов на ветер. Я потребую полицейской защиты для моей дочери. – Грейс самой был неприятен столь вызывающий тон, но она решила проявить твердость.

– Что ж! Кавалерия уже скачет на помощь, а индейцы бегут в панике, – не к месту сострил Марино. Он появился перед ними, держа в руках две чашки. Розовый купальный халатик Джессики он перекинул через руку.

– Что это означает?

– То, что вы выиграли подачу и начинаете набирать очки. Тотальная полицейская слежка за вами будет обеспечена. – Он явно подшучивал над ними. – Вам подан горячий шоколад и одежда. – Тут он посмотрел на Джессику. – Ты, вероятно, захочешь накинуть что-нибудь на себя. Сейчас сюда явится ваша любимая полиция и будет задавать много-много вопросов. Может быть, для укрепления духа вы еще приготовите себе кофе, ваша честь?

Грейс уловила только его последние слова «кофе» и «ваша честь». Он опять посмеивался над ней и к тому же изучил ее привычки.

– Может, мне заняться приготовлением кофе? – предложил Марино вполне серьезно, но с веселыми искорками в глазах.

– Да, пожалуйста, – сказала Грейс. А почему бы и нет? Пусть хозяйничает.

– Как вам кажется, Годзилла не мучился? – неожиданно подала голос Джессика.

У Грейс сердце перевернулось от жалости к дочери.

– Я не знаю, детка. Надеюсь, что нет.

Все они собрались в гостиной, куда Марино принес чашки с горячим шоколадом и кофе. Все здесь было так благоустроено, обставлено с такой заботливостью, что дико было подумать о какой-то злой силе, способной вторгнуться сюда.

– Кто-то хочет меня убить? Неужели это правда? – пролепетала Джессика, обращаясь к Марино. – Это из-за той травки, что я покупала в школе?