Полночная радуга

Джейн пристально смотрела на него поверх руки, все еще зажимающей ее рот, и испуг начал превращаться в злость. Ей не нравился этот человек. Он совсем ей не нравился, и как только они выпутаются из этих неприятностей, она обязательно ему об этом скажет!

Он убрал руку и толкнул ее на землю так, что она встала на четвереньки.

— Ползи! — резко приказал он шепотом и указал налево.

Джейн поползла, не обращая внимания ни на царапины, полученные когда она продиралась через подлесок, ни на отвратительное хлюпанье, когда она что-то раздавила рукой. Странно, но теперь, когда он опять был с ней, паника постепенно исчезала. Она не прошла полностью, но уже и не доводила до тошноты и учащенного сердцебиения. Если он и делал ошибки, то всегда знал, как их исправить.

Он двигался сразу за ней, его крепкое плечо — рядом с ее бедром — подталкивая ее вперед, как только считал, что она двигается недостаточно быстро. Один раз он остановил ее самым простым способом — дернул за лодыжку и свалил на землю плашмя, предупреждая этим о необходимости замереть. Она задержала дыхание, прислушиваясь к слабому хрусту, который выдавал присутствие кого-то или чего-то рядом. Она не рискнула повернуть голову, но боковым зрением уловила движение. В этот момент мужчина был достаточно близко, чтобы отчетливо его разглядеть. Он явно был латиноамериканцем, был одет в камуфляж и фуражку, прикрывающую голову. Он держал автомат наизготовку прямо перед собой.

Спустя мгновение она не могла больше видеть или слышать его, но они оставались неподвижными в густых зарослях папоротника несколько долгих, мучительных минут. Затем ее лодыжка освободилась, а рука на бедре подтолкнула ее дальше.

Они двинулись вправо, уходя от солдата. Возможно, они собирались оторваться от преследователей, а затем улететь на вертолете, пока солдаты находились глубоко в джунглях. Она хотела знать, куда они двигаются, что будут делать, кто эти солдаты и чего хотят, но эти вопросы так и остались незаданными. Сейчас определенно неподходящее время для разговоров с этим человеком — как там его зовут? — практически проталкивающим ее через подлесок.

Внезапно лес поредел, позволяя пробиваться слабым лучам солнечного света. Схватив за руку, он поднял ее на ноги.

— Беги, но так тихо, как только сможешь, — прошептал он ей на ухо.

Потрясающе. Беги, но делай это тихо. Она бросила на него мрачный взгляд, затем побежала, сорвавшись с места, как испуганный олень. Наиболее раздражающим было то, что хотя он бежал позади нее, она не слышала издаваемых им звуков, в то время как ее собственные ноги ударяли по земле, как по барабану. Но ее тело как будто взбодрилось благодаря увеличению солнечного света, она чувствовала прилив сил, несмотря на бессонную ночь. Груз на плечах как будто уменьшился, а шаги становились быстрее и легче по мере того, как адреналин растекался по венам.

Кустарник становился гуще, и им пришлось уменьшить темп. Минут через пятнадцать он остановил ее, прикоснувшись к плечу, и подтолкнул к стволу дерева.

— Отдохни немного, — прошептал он. — Влажность доконает тебя, если ты к ней не привыкла.

До этого момента Джейн не сознавала, что вся взмокла от пота, хоть отжимай. Она была слишком занята сохранением собственной шкуры, чтобы беспокоится об этом. Теперь она начала осознавать насыщенную влажность тропического леса, каждый вздох давался ее легким с трудом. Она утерла свое влажное лицо, и от соленого пота начало жечь царапины на щеках.

Он достал флягу из рюкзака.

— Выпей немного, ты выглядишь как человек, которому это не помешает.

У нее имелась одна хорошая идея относительно того, как она сейчас выглядит, и она криво улыбнулась. Взяв флягу, она сделала маленький глоток, затем закрыла ее и вернула ему.

— Спасибо.

Он недоуменно взглянул на нее:

— Ты можешь выпить еще, если хочешь.

— Нет, все нормально. — Она взглянула на него, разглядев в этот раз, что его глаза имели редкий коричнево-золотистый оттенок, похожий на янтарь. Его зрачки выглядели неправдоподобно черными на темно-желтом фоне. Он тоже был мокрым от пота, но его дыхание, в отличие от ее собственного, было ровным. Кем или чем бы он ни был, но он был чертовски хорош в этом.

— Как вас зовут? — спросила она, чувствуя отчаянную необходимость сказать ему что-нибудь, как будто это могло сделать его более реальным, более знакомым.

Он выглядел немного обеспокоенным, и она поняла, что ему не хочется раскрывать даже такую незначительную деталь. Имя — такая малость, но это была трещина в его броне, связующее звено с другим человеком, чего он не хотел.

— Салливан, — наконец неохотно сказал он.

— Это имя или фамилия?

— Фамилия.

— А имя?

— Грант.

Грант Салливан. Ей нравилось это имя. Ситуация не была приятной, и он не был приятным. Он был слишком далек от приглаженных утонченных мужчин, с которыми ей приходилось встречаться, но эта разница возбуждала. Он был сильным и опасным, неприятным, когда этого хотел, но не был порочным. Контраст между ним и Турего, который был по-настоящему порочным человеком, не мог быть более явным.