Поллианна вырастает

"Я не хотела ничего говорить тебе, — писала она, предварительно изложив голые факты, — не хотела бередитъ твои раны или порождать неоправданные надежды. Я уверена, что это не он… и тем не менее, даже когда я пишу эти слова, я знаю, что не уверена. Вот почему я хочу, чтобы ты, приехала. Ты должна приехать. Я должна показать его тебе. Я хочу знать, ах, как я хочу знать, что ты скажешь! разумеется, мы не видели нашего Джейми с тех пор, как ему исполнилось четыре года. Сейчас ему было бы двенадцать. Этому мальчику, насколько я могу судить, лет двенадцать. (Он не знает своего возраста.) Нельзя сказать, что его волосы и глаза непохожи на волосы и глаза нашего Джейми. Он не может ходить, но стал калекой в результате падения шесть лет назад, и его состояние ухудшилось после новой травмы четыре года спустя. Добиться полного описания внешности его отца, как кажется, невозможно, но в том, что я сумела выяснить, нет ничего, говорящего окончательно за или против того, что он был мужем бедной Дорис. Его называли «профессором», он был очень странным человеком и, как кажется, не имел ничего, кроме нескольких книг. Возможно, это имеет какое-то значение, а возможно, нет. Джон Кент, несомненно, всегда был чудаком со склонностями к богемному образу жизни. Любил он книги или нет, я не помню. А ты, помнишь? И, разумеется, титул «профессор» он мог легко присвоить себе сам, если хотел, или его просто назвали так другие люди. Что же до этого мальчика… я не знаю, не знаю… но надеюсь, ты узнаешь!

Твоя сметенная сестра. Рут".

Делла приехала сразу же, как только получила это письмо, и немедленно пошла посмотреть на мальчика. Но и она «не знала». Как и сестра, она сказала, что скорее всего это не их Джейми но в то же время ничего нельзя было исключить и, в конце концов, это мог быть именно он. Впрочем, как и Поллианна, Делла видела вполне, как ей казалось, приемлемый выход из положения.

— Но почему бы тебе не взять его к себе, дорогая? — предложила она сестре. — Почему не взять и не усыновить его? Это было бы замечательно и для него — бедный мальчик! — и…

Но миссис Кэрью содрогнулась и даже не дала ей договорить.

— Нет-нет, я не могу, не могу! — простонала она. — Мне нужен мой Джейми, мой любимый Джейми… или никто.

И Делла со вздохом оставила попытки переубедить сестру и вернулась к своей работе в санатории. Однако, если миссис Кэрью думала, что это дело наконец закрыто, она опять ошибалась. Ее дни были по-прежнему тревожными, а ночи все еще или бессонными, или со снами, в которых «может быть» надевало маску «это так». К тому же ей приходилось нелегко с Поллианной. Поллианна была в растерянности. Ее томило беспокойство и множество вопросов. Впервые в жизни она лицом к лицу столкнулась с настоящей бедностью. Теперь она знала людей, которым не хватает еды, которые ходят в лохмотьях и живут в темных, грязных и очень маленьких комнатах. Ее первым побуждением, естественно, было «помочь». Она дважды ходила вместе с миссис Кэрью к Джейми и очень радовалась переменам, которые произошли там, после того как «этот Додж сделал то, что нужно». Но для Поллианны это была капля в море. Ведь были еще и другие болезненного вида мужчины и несчастного вида женщины, и оборванные дети на улице — соседи Джейми. И она с уверенностью рассчитывала на то, что миссис Кэрью поможет и всем им.

— Вот как?! — воскликнула миссис Кэрью, когда узнала, что ожидается от нее. — Значит, ты хочешь, чтобы вся улица была обеспечена свежими обоями, краской и новыми лестницами, да? Ну а еще чего-нибудь ты хочешь?