Полковник

Нарушил я сосредоточенное и молчаливое жевание. Бас хмыкнул, отодвинул свою кружку и подхватил мою инициативу.

— Ну что, орелики. Нормально мы в эту ночь потрудились. Пришла пора честного дележа.

Он кивнул на незнакомого мне мужика и спросил.

— Лоцман, все ли посчитали?

— Конечно.

Лоцман достал из кармана несколько листков бумаги и начал озвучивать суммы в наличке и ожидаемые цены на рыжье, картины, книги и иконы. Минут через пять он закончил общим итогом.

— Девятнадцать миллионов сто сорок тысяч марок ФРГ. Двадцать один миллион двести двенадцать тысяч долларов США. Девять миллионов рублей. С наличкой все.

Народ оживился. Реальный куш! После такого дела можно несколько лет не работать да по ресторанам шиковать.

— Ша пацаны!

Поднял руку Лоцман и продолжил.

— Далее все не так весело. Придется ждать пока рыжье и картинки вывезут за границу и реализуют. Это траты, это грев таможни, это доляшка для забугорных жуликов. Но!

Тут он поднял палец вверх.

— Мы шли не просто так, одна картина шла под заказ и за нее рассчитаются прямо сегодня. Цены она не малой, два миллиона бакинских отдадут наликом.

Опять оживление.

— Теперь по остальному хабару и рыжью. Цацки продать в России можно, но полную цену возьмем только на западе. Решайте по рыжью сами и прямо тут. Или ждем полгода, или за половинный ценник сливаем в течении недели. По картинкам и книгам только запад и по времени полгода.

Пять минут на обсуждение и народ решает скинуть цацки в России за половинную стоимость. А вот потом началось деление. Бас забрал три доли, мне как наемному специалисту редкой квалификации тоже выделили три доли. Да сам в шоке! Все остальные получили по полной доле. Все было просто. Три доли у Баса, три моих, и восемь помогал, всего четырнадцать долей. Берем всю сумму и делим на четырнадцать — получаем стоимость одной доли — один миллион триста семьдесят шесть тысяч марок, миллион пятьсот пятнадцать тысяч долларов США, и по сто сорок две тысячи долларов за картину. По цацкам расчет через неделю, а деньги пилим прямо тут и сейчас. И мои три доли превратились в битком набитый рюкзак денег. Четыре миллиона марок, четыре с половиной миллиона долларов с учетом долей за картину. И это прямо тут и прямо сейчас. Шикарно сходили! Тут же отдал на общак, прямо сразу и при свидетелях. Оно мне надо, лишние базары и возможно базары гнилые. Отслюнявил двадцать пять процентов. Много? А кому как. Я же при всех заявил что долго работал без крыши, а там поди проверь сколько я «заработал». Да и если честно, меня испугал мой раздутый и неподъемный рюкзак да еще довесок из огромной сумки. Вот как все тащить? Скинул сумму, сформированную из мелких купюр и сразу же мой рюкзачок стал уютным, компактным и удобным. А вот взрослые жулики такого мотовства себе не позволяли. Откидывали семь процентов на воровской общак, и по три процента на общак общий. Да, да это разные общаки. Впрочем, если к слову придется напишу подробно.

Закончили мы в половине второго.

— Бас. Мне к двум надо быть, сам назначил.

Бас переглянулся с Лоцманом и Лоцман сказал.

— Не торопись, пацанов предупредили, а у тебя очень важная встреча.

— Не понял?

— Большие люди хотят спросить, имеют желание поговорить и уже решить окончательно все твои проблемы.

В принципе такого хода надо было ожидать, и я его ожидал, но вот до конца поверить не мог. Ну вот кто я? Пацан мелкий. А повезут меня явно к коронованным ворам. Просчитав варианты, я уточнил.

— Инструмент брать?

— А есть чего от Панаса?

— Конечно есть. Поэтому и вопрос. Смотреть будут или сразу решат?

Лоцман пристально меня разглядывал с минуту, потом кивнул головой.

— Умный. Это в нашем деле не вредно. Бери рюкзак, инструмент и поехали.

Ехали мы не долго. Примерно с час выбирались из Москвы, затем проскочили Зеленоград и резко ушли налево. Поселки, перелески, и еще буквально через час с лишним машина встала около высоких ворот из металла.

— И где мы?

Лоцман хмыкнул.

— Истринское водохранилище, а все остальное позже.

— Понятно.

Два огромных мужика открыли ворота, и машина заехала в сказку. Ну или не в сказку а в такой пряничный двор скопированный в Германии. Черепичные крыши, дорожки мощенные камнем, яркие заборчики по колено, несколько домов, беседки и просто море цветов и зелени. Воры себе ни в чем не отказывали. И было видно что и при советской власти они жили так же. Постройки явно не новодел.

Лоцман проводил меня в гостевой домик и представил некой женщине.

— Знакомимся. Это Мосел, а это хозяйка в доме — Света. Светлана, мальчишку накормить, искупать и спать уложить.

Посмотрев на меня он уточнил.

— По территории не шлятся, все вопросы к Светлане, жди, время придет позовут.

— Вторые сутки пошли, в санатории паника начнется.

— Не кипешуй. Все решили.

— Ну, если так?

С некоторым недоверием высказался я и получил жесткий ответ.

— Только, так!

Обрезал Лоцман и вышел.