Полюшко-поле

— Хочу вас порадовать: Тридцать восьмая армия перешла в наступление. Я только что разговаривал с командармом Фекленко. На дериевском плацдарме мы тесним немцев. Фекленко жалуется: на подготовку контратаки почти не было времени. Сам бог послал проливные дожди и подарил два лишних дня. Фекленко со своим штабом сколачивал полки. Пополнение пришло малообученное. Зенитчики не имеют достаточной подготовки, а танковые экипажи водили боевые машины только старых марок.

— Что в Кременчуге?

— Тихо. После захвата города противник молчит.

— Тревожит меня Кременчуг… А что, если Клейст переправился через Днепр? Может быть, он притаился в районе Кременчуга? Выжидает? У меня не выходят из головы разведчики из танковой группы Клейста. Все время в башке сидит заноза: где Клейст?

— Я должен заметить, Василий Иванович, мы в основном занимались севером и не столь пристально посматривали на юг.

— Твоя правда, — согласился Тупиков.

Пока начштаба с трудом натягивал мокрые сапоги, заместитель начальника оперативного отдела подполковник Глебов принес новую приятную весть:

— На левом фланге Пятый кавалерийский корпус развил успех. Дериевский плацдарм немцев дал трещины.

На берегу Днепра армия Фекленко продолжала теснить противника. Порой Тупикову казалось — победа близка. Немцы вот-вот или оставят плацдарм, или будут сброшены в реку. И все же ощущение смутной тревоги не покидало Тупикова. Вскоре он получил тревожное донесение: Гудериан навалился крупными силами на тонкую линию обороны Сороковой армии, прорвал фронт и двинулся в глубокий тыл на Ромны. Все резервы были израсходованы, и навстречу немецким танкистам Тупиков не мог выдвинуть ни одного заслона.

На севере вражеские танковые дивизии вырвались на оперативный простор, и Василий Иванович поспешил с докладом к генерал-полковнику Кирпоносу.

Тупиков бросил на стол карту и сказал:

— Товарищ командующий, налицо все признаки тяжелой, кризисной обстановки. Войска Юго-Западного фронта свой долг перед Родиной выполнили: они задержали немцев у стен Киева и этим помогли другим фронтам подготовиться к обороне. Но дальше наши дивизии сражаться на Днепре не могут. Мы должны сократить линию фронта, оставить Киевский укрепленный район, вывести оттуда наши войска, они послужат тем дополнительным резервом, в котором мы так нуждаемся на других участках фронта.

За напряженной штабной работой промелькнули еще два горячих дня. Штаб фронта стремился сохранить управление войсками, наладить устойчивую связь. Ранним утром из Москвы пришла телеграмма, встревожившая Военный совет. Ставка освобождала маршала Буденного от обязанностей главнокомандующего войсками Юго-Западного направления. На этот пост назначался маршал Тимошенко.

— Теперь вам ясно? — спросил Кирпонос Тупикова, перечитывая телеграмму.

— Абсолютно…

— Верховный не разделяет наших взглядов на оперативную обстановку.

— Я уверен, маршал Тимошенко разберется в положении войск и поддержит нас.

В кабинет не вошел, а влетел заместитель начальника оперативного отдела полковник Захватаев:

— Чрезвычайное сообщение… Танковая группа Клейста прорвалась северо-западнее Кременчуга.

Все переглянулись.

— Клейст переправился через Днепр, — проронил Тупиков.

— Карту!

— Вот карта, товарищ командующий. Танки Клейста движутся на Хорол, — сказал Захватаев.

Тупиков схватил циркуль, определяя расстояние.

— Сто пятьдесят километров отделяет Клейста от Гудериана… У нас в запасе два дня… последних, решительных. Мы еще сможем отвести армии и предотвратить катастрофу. В свете новой обстановки наши атаки на дериевском плацдарме потеряли всякий смысл. Мы не можем задержать Клейста, навстречу ему нам нечего выдвинуть.

— Я согласен, — нахмурил брови Кирпонос. — Распорядитесь, Василий Иванович…

— Захватаев, сообщите командарму Фекленко, пусть он приостановит наступление. Ему не угнаться за Клейстом. — Полковник помчался выполнять приказание. Тупиков продолжал: — Товарищ командующий, я сейчас набросаю телеграмму, пошлем ее в Ставку.

Послав в Москву телеграмму, Тупиков простился с Михаилом Петровичем и поспешил в село Верхояровку. Но едва он приехал в штаб, к нему подбежал дежурный офицер:

— Товарищ генерал, вас вызывает командующий!

Тупиков вернулся. Кирпоноса он застал в облаке табачного дыма склоненным над картой.

— Я внимательно прочел ответную телеграмму, — сказал командующий, — и понял: Ставка продолжает возлагать надежды на Брянский фронт, а нам приказывает драться, не посматривая на восток, и неуклонно выполнять волю Верховного — все, что было приказано нам одиннадцатого сентября. — Командующий положил руки на оперативную карту и застыл. Долго, мучительно думал Кирпонос. — Значит, так… Мы можем и должны сделать шаг вперед. Надо не потерять управления войсками. Решено, переносим КП в Киев.