Полюбить Монстра

Сегодня Нанка была окружена таким количеством подарков, какое обычно бывает только на день рождения. Конфеты и шоколадки я унесла, чтобы дочка всё сразу не раскрыла и не съела. Но, похоже, сладости ее ни капли не волновали. Многие друзья Гора пришли со своими женщинами и все они подарили Нанке разные игрушки: куклы, раскраски, конструктор.

Меня это очень удивило. Окружение Гриши воспринимало меня и мою дочь, как неделимую часть его самого. Единственный, кто не разделял общую позицию, был Мамон.

— Хорошо, папаша, — он засмеялся и отправил в рот кусок свинины, которую я сегодня долго и старательно готовила.

— Есть что сказать, Артур? — Гор бросил в тарелку несколько оливок и исподлобья посмотрел на Мамона.

— А что тут говорить? Всё в ажуре. Может, она тебя хотя бы немного смягчит и Марику прессовать перестанешь.

— Теперь ты ее сопли утираешь? — спокойным тоном спросил Гриша, но в этом спокойствии проскользнуло нечто такое, отчего лично мне стало не по себе.

Пусть я с Гором никогда и не обсуждала его семейные дела, но и без этого успела сделать некоторые выводы. И судя по всему, они были не так уж далеки от истины. Марика встречалась с Никитой, который категорически не нравился Гору. Почему именно не нравился, для меня всё еще оставалось загадкой. А Мамон кажется был безответно влюблен в Марику. Я видела, как он на нее смотрит. И книги в машине, вероятно, он читал, чтобы лучше понять ее или хотя бы частично стать ближе, поймав ниточку общих интересов. Вот такой вырисовывался непростой любовный треугольник.

— Она редко кому жалуется, но я еще не слепой, Гор, — ответил Мамон.

— Не моя вина, что Марика к тебе равнодушна, — Гриша бил точно в цель. Он прекрасно знал об этом и спокойно наносил удар.

Мамон застыл. Я отчётливо увидела, как напряглись сначала его крепкие плечи, как поджались губы, превращаясь в узкую бледную полоску.

— Давайте не будем накалять обстановку, — миролюбиво заявил один из друзей Гриши и разлил по рюмкам алкоголь.

Мамон выпил первым, затем закусил мясом и достал из кармана джинсов звонивший телефон. Он ничего почти не сказал, в основном только выслушал собеседника и сбросил вызов.

— К тебе тут просятся, — холодным тоном отозвался Мамон, обращаясь к Гору.

— Кто? — спросил Гриша и откинулся на спинку кресла.

— Любитель всякого старья.

— Зови.

Когда Мамон привёл худого мужчину в очках в тонкой оправе и в аккуратном черном костюме, который, обычно, надевают на какие-нибудь официальные мероприятие, я ощутила неприятный укол дежавю. Правда, теперь я не была в роли насильно загнанного в ловушку зверька. Я сидела рядом с Гором и невольно провела параллель между собой и Анастасией. От мысли, что я в жизни Гриши всего лишь мимолетный эпизод стало неожиданно больно. А это «больно» никак не вплеталось в канву наших отношений. Но я же не могла успеть по уши влюбиться, ведь так? Я и не ставила перед собой такой цели, потому что прежний опыт оказался не просто болезненным, а почти убийственным.

Мамон сел обратно на свое место и продолжил есть свинину. Она ему очень понравилась, но Мамон единственный, кто ни разу не похвалил мои старания. А я и не ждала этого. Мы с первой секунды нашего знакомства не сошлись характерами.

Мужчина в очках никак не мог решиться начать разговор, Гор упрощать ситуацию даже не собирался.

— Я принес долг, — визитёр достал из своего небольшого кожаного портфеля конверт.

Я тут же вспомнила тот вечер, когда с тревогой в сердце принесла Грише деньги. Точно так же спрятала их в конверт и надеялась, что Гор пойдет мне на уступки. Может, и в этот раз он войдет в положение?

Мужчина отдал конверт и застегнул обратно свой портфель. Гриша открыл конверт, провел большим пальцем по ребру плотной пачки денег и взглянул на гостя.

— Здесь не всё.

— Я знаю. Но у меня больше нет денег. Ваш банк забрал дом. Мои дети теперь остались на улице.

— Я должен тебе посочувствовать? — серьезным тоном спросил Гор.

Каждой клеточкой своего тела я ощущала те незримые изменения, что сейчас медленно происходили в энергетике Гриши. Он будто бы снова превратился в того человека, которого я страшно боялась первое время. Лицо стало каменным, а взгляд немигающим и таким глубоким, что мог свободно пробраться до костей.

Бездна. Я снова видела бездну, а не ту жженую карамель, которая обычно окрашивала радужки глаз Гора.

— Нет… Но… Мне нужно больше времени. Вы установили слишком жесткие рамки, Григорий Владиславович.

Мужчина старался выглядеть спокойным и уверенным, но во взгляде затаилась паника, а руки не знали, как удобней взяться за ручку портфеля.

— Это стандартные рамки для всех. Не думай, что у меня слишком много свободного времени, чтобы измываться лично над тобой. Мне плевать на тебя. Я просто требую свои деньги обратно. Маленькие дети, беременная жена, больные пожилые родители, несущийся на землю метеорит — ничего из этого не имеет для меня никакого значения. Если ты не хочешь наутро не досчитаться нескольких ребер, то утри сопли, и ищи бабки. Пошел вон.

Мужчина еще несколько секунд топтался на месте.

— Григорий Владиславович…