Полюбить дьявола

— Совершенно верно. — Весь ее план был абсолютно логичен. Только Гай Лири выпал из этой логики. Теперь ей придется все начинать сначала. Елена подумала, что ее безумец употребил слово «спасение», чтобы приободрить ее. Он, наверное, хочет вернуть ее родным или передать властям, тогда надо убедить его, что она в состоянии сама о себе позаботиться.

— Вы думали, что будет достаточно попросить их отдать вам это нечто?

В его голосе прозвучал намек на мужское превосходство, и это уязвило ее.

— Нет, конечно, нет. Я собиралась украсть это.

— Прошу прощения. До того, как кто-то изнасилует вас, или после?

Карета на хороших рессорах катилась дальше, а Елена обдумывала его замечание. Ошибиться в этом слове было невозможно. В голове застучало, и она постаралась сдержать начавшуюся дрожь. Она считала, что он сам собирается изнасиловать ее. Но он выбросил ее из окна. Она не могла как следует рассмотреть его, и он казался ей все более таинственным, его простоватая речь не соответствовала элегантности вечернего костюма, а то, что он купил ее, шло вразрез с тем, что он ее спас.

— Вы еще и незнатного происхождения, да?

— Точно.

Она протянула к нему свои связанные запястья:

— Вы намерены развязать меня?

— Вы собираетесь вернуться в бордель?

— Я должна.

Он пожал плечами:

— Как знаете.

Карета остановилась. Безумец вдруг наклонился и завязал ей глаза своим носовым платком.

Глава 3

Уилл вытащил из кареты свою призовую девственницу. Она споткнулась о ступеньку и тяжело упала ему на руки. Ребра его, возможно, были этим недовольны, но все остальное ничуть не возражало. Шелковистые волосы коснулись его лица, округлые груди прижались к торсу — груди, которые он долго будет видеть во сне. Он вел к себе на квартиру прелестную особу, не имея никакой возможности уложить ее в постель.

Его совесть заметила, что эта прелестная особа озябла, поскольку под промокшим насквозь платьем была совершенно обнаженной. Нужно согреть ее, обсушить и освободить от наркотического опьянения, а самому оказаться за пределами досягаемости.

Он поставил ее на ноги и, держа за связанные запястья, провел через короткий лабиринт переулков к своей двери. Когда-то в этом квартале обитали утонченные лондонцы, здесь было пристанище лордов и леди, послов и поэтов. Теперь квартал был отвратительным и грязным, здесь жили люди с дурной репутацией и отщепенцы. Он приобрел свои необычные апартаменты после одной операции, когда очистил дом от банды фальшивомонетчиков.

Он договорился с одним местным жителем — слепцом, — что тот будет охранять вход в его дом. При виде Уилла черный мастифф Зебедайя отделился от тени и ткнулся своей большой головой в ребра девушки.

— У вас есть пони? — тонким голосом спросила та.

— Елена, познакомьтесь с Аргусом, собакой местного слепца.

— Собакой?

— Это мастифф. Дайте ему обнюхать себя. Когда вы в следующий раз придете ко мне, он вас узнает.

Уилл отпер потайную дверь и провел Елену наверх, в самую дальнюю комнату его соединенных друг с другом апартаментов. Он усадил ее на старинное, обитое гобеленом кресло у огня и снял с глаз повязку.

Комната была совершенно в таком же состоянии, в каком он ее оставил. Уилл пошевелил угли, чтобы разгорелся огонь, на углях стояли кувшины с водой. Рядом со скамьей, на которой были стопкой сложены надушенные полотенца, стояла большая медная ванна. Он зажег свечи в ветвистом подсвечнике, стоявшем на столике у кровати.

— Мы по-прежнему в Лондоне? — спросила она, глядя на кровать.

— В самых его недрах. В данный момент вы здесь в безопасности. — Он повесил котелок на крючок, чтобы заварить чай. Девушку нужно согреть и как-то ослабить действие наркотика. Уилл взялся за подлокотники кресла и наклонился над ней. — Что вы пили в борделе?

— Шоколад.

— Дыхните на меня.

— Что?

− Дайте мне ощутить, чем от вас пахнет.

Она вжалась в спинку кресла.

− Вы шутите.

— Вовсе нет. Я смогу определить, чем вас опоили.

— А-а. — Она больше не старалась отодвинуться от него. Мгновение спустя она открыла рот и выдохнула воздух.

Он чуть не застонал, ощутив ее теплое сладкое дыхание.

— Опиум и satirio.

— Что это такое?

— Дикая орхидея, чтобы сделать вас в высшей степени восприимчивой к вниманию мужчин. Выпейте чаю, сколько сможете. И поешьте. У кровати вы найдете сыр и хлеб.

Она снова бросила взгляд на кровать.

— Вы что же, султан?

Он рассмеялся, положив заварку в чайник.

— Никакой я не султан. — Потом встал на колени и, взяв ее руки в свои, слегка потер их. — Насколько я понимаю, в ваши планы не входило становиться призом на аукционе.

— Конечно, нет.

Он рассмеялся, заметив по ее карим глазам, что она все поняла и оскорблена.

— Что же пошло не так?

— Гай Лири. Он не был… Я не думала, что придется иметь дело с ним.

— Каким бы ни было ваше дело, пошлите лучше туда мужчину.

— Я не могу. — Лицо у нее было серьезное. — Мне придется туда вернуться.

Он поднял ее на ноги и подвел к зеркалу, стоявшему у огромной кровати.

— В таком случае я полагаю, что прежде чем вы попытаетесь пройти незамеченной по лондонским улицам, вам следует переодеться и смыть с грудей румяна.